Михаил Нестеров - Тень летучей мыши

Кознов вовсю использовал дымовую завесу. Он находился на ее периферии и терялся в рваных клочьях дыма. Он опустился на колено и поймал в оптику головного телохранителя. Вел его еще несколько метров, почти до самой машины, где тот замедлил шаг. Вот удобный момент для выстрела. Кознов придавил спусковой крючок. Тяжелая пуля попала охраннику под ухо. Он схватился за шею и закрутился на месте, опускаясь на землю.

Переключившись на автоматический режим ведения огня, Кознов опустил ствол автомата и нажал на спуск.

Ствол имел постоянный глушитель, который обеспечивал и низкий уровень шума, и хорошую кучность боя, и убойную силу. Пороховые газы во время выстрела проходили через отверстия в стенках ствола до первой камеры, а потом через ряд преград, расположенных вокруг ствола; в моменты выхода их давление и температура падали.

Кознову не пришлось смещать ствол – группа из шести человек еще не потеряла инерции и напарывалась на огненную косу. Стоны раненых заглушили рев пламени, и этот звук раздвинул губы Кознова в жуткой улыбке.

Он сменил магазин. Из пяти телохранителей дееспособным остался только Юрий Ходкевич. Увидев трассирующие следы и определив точку ведения огня, он выстрелил навскидку – в край черной завесы. И повалился на землю. Впереди – в пяти-шести метрах – корчилась, стонала бесформенная масса. «Кричат, значит, живы», – дернул глазом Ходкевич.

Он понял, что ему не следует приближаться к ним, к месту, которое было пристреляно и держалось автоматчиком под прицелом. Но и оставаться на месте было безумием.

Кознов еще сильнее прижал Ходкевича к земле, дав по нему автоматную очередь, и покинул временное укрытие. Кося глазом на раненых охранников, он предотвратил попытку Ходкевича выстрелить. Еще одна короткая очередь, теперь с близкого расстояния, и Ходкевич дернулся и вскрикнул от острой боли. Сократив дистанцию до пяти шагов, Кознов добил его одиночным выстрелом.

Он бросил взгляд на окна зимнего сада, за стеклами которого ему показалось движение, и уже вплотную сосредоточил внимание на раненых охранниках.

Ни один из троих не сделал попытку выстрелить, но, что было удивительно, профессиональных функций они не потеряли: накрыли телами супружескую пару Ячевских. Кознов «разгреб» эту кучу, стреляя в телохранителей. Они в первый и последний раз попали в серьезную передрягу и проиграли. Последний из них получил пулю в бритый затылок и затих.

И снова взгляд в окно зимнего сада, взгляд пристальный, через оптический прицел. Султан Узбек . Кознов видит каждую его черту, видит в нем того молодого человека, который совершает самое большое зло – поднимает руку на отца. В один день он совершает много ошибок, и все они роковые. И все они, совершенные в один день, в один день же и аукнулись. Но этот человек своим присутствием здесь мог поставить крест на операции Кознова. Хотя нет. Уже не мог.

Кознов опустил взгляд. Вот ради чего он стремился.

– Посмотри на меня, ну? Посмотри на меня!

Раненая в бедро Ольга подняла глаза...

По частоте, с которой воздух рассекали трассеры, Марк определил: автомат заряжен трассерами и обычными патронами поочередно. Эта тактика была хороша при стрельбе без глушителя: шумовые и визуальные эффекты наводили на мысль, что огонь ведется из двух автоматов.

«Какого черта он лупит по охранникам, – недоумевал Марк, – когда они для него опасности не представляют?» Он теряет время и боеприпасы. Он снова ведет себя нелогично. Марку хотелось крикнуть «другу из прошлого»: «Валера, Султан здесь!» И даже выставить Узбека в окно.

И тут его словно прострелило: Валере плевать на Султана...

Он понял все, как если бы вместе с Валерой находился в кабинете Баскакова. Генералу было наплевать на трупы своих людей, на своеобразную месть или ход Султана – последний действовал так, как действовал бы сам Баскаков. Генерал говорил о враге, человеке, который лишил его лакомого куска в пироге под названием российская оборонка, его отце, который поставил Баскакова во главе госкорпорации. Генерал стал подставной фигурой, посредством которой Семья нанесла удар по руководству Рособоронэкспорта. Бедный Баскаков, он так и не смог просчитать этот вариант. Больше того, его успокоил и тот факт, что на предложение, которое он вынашивал несколько месяцев – поставка вертолетов в азиатские страны через Султана, – Семья дала добро, и он тут же заручился поддержкой Султана, а последний лично вел переговоры с покупателем. Вот и все. А дальше последовали «отрубленные и посланные по почте головы»...