Михаил Нестеров - Тень летучей мыши

Он прошел сквозь толпу, как нож сквозь масло, уходил намеченным маршрутом. Он был спокоен и рассуждал, покидая место преступления, о том, что, выполняя задание генерала Баскакова, попутно решал и свои дела. Они тесно переплелись корнями и разделить их было очень трудно.

Он прошел Брюсовым переулков на Большую Никитскую. Уже там он был в безопасности. У него не было машины, по которой его можно было выследить, – только его внешность. На вечерней улице он был мазком с «Черного квадрата» Малевича.

Полковник Ханкин сидел в дядином кресле и рассуждал о задании, которое ему поручило руководство. Такого рода задания не были в новинку – Ханкин, еще будучи майором, охотился на хорватских преступников в Боснии и Герцеговине, как бы в противовес американцам, которые охотились в Европе на сербских преступников. На его счету два «деятеля», развязавших в 1995 году «хорватскую Бурю» против Сербской Краины: командир Загребского корпуса и начальник штаба 15-тысячного Карловацкого корпуса. Можно сказать, что за каждого он получил по звезде на погоны.

В его обязанности не входил тотальный контроль над Султаном Узбеком. Ему хватало информации от Сергея Марковцева, которого Ханкин обязал докладывать, где в данное время тот и другой, куда они направляются, какие у них планы.

По большому счету, Ханкин выступал чистильщиком. ГРУ потеряло лицо, когда не попыталось спасти своего рядового, а подписало ему смертный приговор. Он – живой свидетель грязных приемов ГРУ, которое в качестве исполнителя использовало преступные элементы – и это происходило внутри СССР. Давняя история, но, как правильно заметил генерал милиции Трохименко, в Главном разведывательном управлении срока давности не существует.

Алексей всего лишь раз за этот вечер отвлекся и подумал о том, что будет с ним, когда у его дяди за границей затрясутся руки, он не сможет держать скальпель и вернется в Россию, где дрожь скальпеля – верх хирургического мастерства. Ханкин окажется на улице даже притом, что вернется в свою однокомнатную квартиру, которую он сдавал молодой, говоря языком дяди, стерилизованной (за четыре года детей они не нажили) паре. Он так привык к этим хоромам, к этой обстановке, что сам себе казался встроенным в нее, как и вся мебель, и все чаще видел дядю в гробу.

Хорошее вино всегда бодрило Ханкина. Поймав начало хмельного состояния, он уже не отпускал его и подпитывал новым глотком. Время от времени он смотрел на часы, как будто напоминал себе о том, что живет в реальном мире.

Словно в подтверждении его слов раздался телефонный звонок от Сергея Марковцева, сообщившего, что «под генеральской фуражкой не штормит».

– Но в поговорке говорится по-другому, – возразил Ханкин.

– Сегодня так.

– И долго ты собираешься гостить у него?

– Все зависит о Султана. Я бы сбежал уже сегодня.

– Ну вы там как у Христа за пазухой.

Поэтому Ханкин остался дома.

Дом генерал милиции Трохименко буквально ломился от гостей. Генерал-инвалид собрал под свое крыло родственников – сына и невестку Аиду, которую искренне любил; не боготворил потому, что знал ее отца. Он звал ее Аидой, тогда как сам Султан – Айдой. Впрочем, и то и другое было верно. Люди Узбека – два дюжих парня, Надим и Кайс, стали личной охраной для всех членов этой интернациональной семьи. Они неохотно вступали в разговор с бойцами ОМОНа, которые числом, не превышающим восемь человек, несли дежурство по охране Трохименко и членов его семьи.

Марковцев сдыхал со скуки. Вот так же томился он в загородном доме начальника военной разведки. Гордился этим, но сдыхал. Такое вот противоречие.

Он оброс. Не брился шесть дней. Длина щетины как раз такова, чтобы казаться неряшливым, запущенным, потерявшим и лицо, и уважение к себе.

Сегодняшним вечером он решил наведаться домой. Хотя бы за тем, чтобы полить цветы. Но прежде решил высказать свое недовольство, помноженное на недоумение, относительно своего бестолкового статуса при Султане. Для этого он отбросил смелую мысль о том, что истинная цель Кознова – он лично.

– Вы дождетесь, – начал слегка захмелевший Сергей, когда все семейство собралось за одним столом в гостиной. – Вы дождетесь, – повторил он, стоя с рюмкой в руке, как будто произносил тост в честь гостеприимных хозяев этого дома. – Кознов не только владеет огнестрельным и холодным оружием. Он киллер в самом широком понимании этого слова. Он взорвет всех нас одним нажатием на кнопку пульта. Не забыли, как он снес ровно две трети дома Амины, оставив только ту часть...