Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия

– Воспитывали и не так, – возразил Роман. – И ничего. Главное, не принимать все близко к сердцу. Тебе говорят, а ты думай о чем-нибудь постороннем…

Он осекся.

А не напрасно ли он распинается? Как бы друг-куратор не припомнил ему это «утешение» в недалеком будущем.

– Ладно, переживем как-нибудь, – с едва уловимой ноткой благодарности сказал Дубинин. – Ты там давай, не расслабляйся. Дело на контроле у премьера, имей в виду. Так что если мы дадим маху, нас по головке на погладят.

Уже за одно это «мы» Роман готов был заключить подполковника в объятия. Но, во-первых, тому помехой было расстояние, а во-вторых, не тот был мужчина подполковник Дубинин, чтобы ответить взаимностью на подобные изъявления чувств.

Поэтому Роман Евгеньевич, наоборот, посуровел и сказал со всей возможной убедительностью.

– Маху мы не дадим, подполковник. А дадим дрозда, да такого, что все заткнуться. Раз и навсегда!

– Все бы тебе дурачиться, капитан, – не понял его устремлений Дубинин.

– Да нет, я… – растерялся Роман.

– Ладно, работай. Жизнь покажет, чего мы там и кому дадим.

– Работаю, – умерил пыл и Роман Евгеньевич.

– Если что потребуется, сразу звони.

– Есть.

– Я на приеме двадцать четыре часа в сутки.

– Помню.

– Тогда до связи...

– До связи…

«Чужое начальство как-то повеселей, – подумал Роман, кинув на кровать трубку. – А своему, как ни корячься, никак не угодишь».

Однако, пора было подумать и о себе любимом.

То есть о теле.

Оно, бедное, было не кормлено со вчерашнего вечера и к тому же покрыто потом и пылью.

Живо раздевшись, Роман полез в ванну.

Выйдя через сорок минут из ванной комнаты обновленным, как Иван-дурак, выскочивший из чана с кипятком, Роман заказал себе в номер обед и всерьез задумался над предложением босса. В смысле, патрона. Ибо, если агенту Морозову предписывалось в качестве развлечения одно занятие – работа, то агенту Худлуму его доброе начальство разрешало использовать в полной мере то, что дает взрослому человеку свобода перемещений и относительная наполненность кошелька.

И кого биологическая единица по имени Роман Евгеньевич Морозов должна была на текущий момент времени считать своим начальством?

Пока решалась эта сложная дилемма, принесли обед. Роман, уже поднаторевший в выборе местных блюд, заказал себе полюбившуюся гуасакачу, креветки в авокадо, рыбный супчик, а на горячее, на свой страх и риск, некую пабеллин-криолью, пленившую его фантастическим названием, а на поверку оказавшуюся сложным аналогом плова с бананами, бобами и бог знает, с чем еще. Впрочем, все было очень вкусно.

Запив обед соком папайи, Роман разлегся на тахте и задремал, оставив на время мысль о развлечениях.

Он ведь не знал, когда ему позвонят.

Возможно, не позвонят вовсе, а заявятся прямо в номер. Неловко как-то будет, если его застанут в компании девиц легкого поведения. К тому же, требовалось просто отдохнуть.

Звонок раздался, когда Роман уже крепко спал. Он и телефон-то не сразу отыскал, так его разморило после сытного обеда.

Звонили по внутренней линии.

– Я слушаю, – лениво подражая техасскому акценту Дугана, отозвался он.

– Выходите через десять минут, – послышался мужской голос. – У входа вас будет ждать белый «Мерседес».

– Через пятнадцать минут, – сказал Роман и повесил трубку.

Он открыл врученную ему российскими дипломатами сумку и нашел в ней то, что искал: голубого цвета майку, кожаные мокасины и чистые носки. Надев все это вкупе со светлым костюмом, Роман нашел, что выглядит он подходяще и готов к любым неожиданностям, будь то званый ужин или бег по пересеченной местности.

Уложил в карман модулятор, он взял телефон и вышел из номера.

– Ну, что там у Морозова? – требовательно спросил генерал Слепцов.

– Пока он на связь на выходил, товарищ генерал, – сдержанно доложил Дубинин, стоя возле стола.

Слепцов покосился на большие настенные часы.

Эти часы были уменьшенной копией курантов со Спасской башни. Генерал получил их в подарок на недавнее шестидесятипятилетие и особо гордился тем, что их вручил ему лично президент.

– И что, по вашему, это может означать? – полюбовавшись на часы, спросил он своего помощника.

– Пока трудно сказать, товарищ генерал, – ответил Дубинин. – Заговорщики должны выйти на него сами. Возможно, это произойдет ближе к вечеру. Возможно, уже произошло. Выходить в их присутствии на связь с нами Морозову затруднительно. Мы также не можем ему звонить во избежание провала. Придется ждать, когда у него появится возможность позвонить.