Александр Бушков - Возвращение пираньи

— Куда? — удивленно воззрилась Ольга.

— Вот это нам сейчас и нужно в темпе обговорить, — тихонько сказал Мазур. — Я не буду вдаваться в подробности, некогда, одно скажу: те самые конкуренты, которых ты, как выяснилось, не зря опасалась, протянули щупальца ближе, чем нам казалось…

— Франсуа? — догадалась она с похвальной быстротой.

Мазур кивнул:

— Увы… Только что последовало бурное объяснение, он не рискнул предпринимать какие-то решительные меры прямо в отеле, да и мы не дети, но недомолвок не осталось. Не увидим мы его больше…

— Вы что… — расширились глаза у Ольги. — А труп куда дели? Неужели в шкаф?

— Хорошего же ты о нас мнения…

— За работой видела.

— Нет, он просто-напросто смылся… Но и нам нужно побыстрее убираться. Благорасположение сеньора бригадного комиссара — вещь хорошая, но есть разные способы нам напакостить, сама убедилась…

— Что он хотел? Не стану представляться провидицей, но вот с самого начала не нравился он мне… Тоже охотится за аппаратурой?

— За какой еще аппаратурой? — вполне натурально удивился Мазур.

— Ой, только не надо… — досадливо поморщилась Ольга. — Которая утонула в озере. Извини, милый, но я и этот секрет знаю — я тебе не раз говорила, что дон Себастьяно человек серьезный. Те, кто был на Ирупане до вас, то ли нечаянно утопили, то ли умышленно сбросили в озеро какую-то аппаратуру, и вам в первую очередь нужно ее достать… Убедился, что я знаю все?

«Ага, — подумал Мазур, ожидавший худшего. — Очередная порция дезинформации, неведомыми путями достигшей дона Себастьяно. Ну, это к лучшему, меньше недомолвок, пусть считает, что и в самом деле знает всё …»

— Убедился, — сказал он, довольно натурально сыграв смущение и неудовольствие. — Ну, не мог я тебе этого говорить… Тем лучше. Раз сама знаешь все, понимаешь, что нужно побыстрее искать надежное укрытие. Такое, чтобы нас долго не смогли вычислить. Ты же здесь бывала, тебе и карты в руки…

Ольга думала меньше минуты:

— Так… Насколько я поняла, нужно подобрать укромное местечко, где никто не станет искать девушку из хорошего общества, путешествующую в компании двух иностранных дипломатов? Или, по крайней мере, доберется до этого места не раньше, чем прочешет весь город?

— За что я тебя люблю, так это за светлый ум, — сказал Мазур.

— Есть такое место, — сообщила Ольга. — Лично меня этот вариант вовсе не воодушевляет, наоборот, но делать нечего…

Два высоких окна были плотно задернуты собранными в красивые складочки бледно-розовыми занавесками, но в комнате стояла приятная прохлада: кондиционер работал исправно. Обстановка была прямо-таки семейной, исполненной домашнего уюта: сеньорита Ольга Карреас, облаченная лишь в просторную футболку с красно-синей эмблемой какой-то латиноамериканской сборной, валялась на постели в исполненной неумышленной эротики позе и увлеченно читала толстенный роман на испанском. Сеньор с последней фамилией Савельев, восседая за столом, склонился над газетой, на которой лежал разобранный на части браунинг «Хай Пауэр», и еще два пистолета ждали своей очереди.

— Свой могла бы и сама почистить, — проворчал он в конце концов, продевая тоненький ударник в соответствующую пружинку и стараясь обтекать взглядом постель, чтобы не наводила на несвоевременные мысли. Любой военный человек со стажем согласится: если в одном помещении оказались требующие ласки женщина и оружие, предпочтение нужно отдать отнюдь не женщине. Учитывая, что от состояния оружия зависит еще и жизнь этой самой женщины…

— Успеется, — буркнула Ольга, не отрываясь от книги, где на яркой глянцевой обложке юный кабальеро в классическом наряде то ли музыканта, то ли тореадора обожающе таращился на столь же юную сеньориту, разодетую по моде столетней давности.

— А дома тебе кто чистит? Дворецкий?

— Сама. Дочитаю и почищу. Самая волнующая сцена — когда он, к своему ужасу, обнаруживает, что она его сестра. Это, конечно, неправда, но узнает он об этом только через сто страниц…

— Очередная мыльная опера?

— Не опошляйте, коммодор. Это «Аромат жакардиньи», классика нашей литературы, написано сто десять лет назад. Все равно, как у вас «Война и мир». В школе я за нее получала исключительно плохие отметки, а тут вдруг обнаружила — вполне приемлемое чтение… По крайней мере, в этом заведении только и стоит читать классиков, чтобы не поддаваться разлагающему влиянию…