Алексей Свиридов - Разорванное небо

Казак отдал ручку от себя, одновременно накреняя самолет влево, и СУ-37 ушел под «лайтнинг», не дав его пилоту время выпустить ракеты. Где-то вдали мелькнул силуэт еще одного СУ, но Казак не понял, кто это, Корсар или Дед. Сейчас молодой летчик разгонял свой самолет до звуковой скорости, чтобы в случае ракетной атаки иметь больше времени для уклонения.

«Однако он здесь не один! – удивился Казак, заметив еще один „лайтнинг“, уходящий вверх, и тут же сам себе ответил: – А ты чего хотел? Честной дуэли?» Он включил рацию, и спросил:

– Корсар, Корсар, сколько их тут?

– Штуки четыре, или пять… А, сволочь! Казак понял, что Корсару не до него, и перевел «сухого» в пологий набор высоты. Увиденный им F-22 шел встречным курсом и вел огонь из пушки. Это не была классическая лобовая атака времен Второй мировой войны, дистанция между самолетами была гораздо больше, к тому же американский летчик не собирался играть в игру «кто первым отвернет». Траектория его полета спустя секунду должна была пройти над машиной Казака, и эту секунду тот потратил на то, чтобы изготовить пару Р-73 к пуску.

Расстояние до «лайтнинга» было не больше четырех сотен метров, когда Казак одновременно увеличил до максимума тягу двигателей и быстрым движением взял на себя ручку управления.

«Кобра» оправдала свое название. В тот момент, когда «сухой», запрокинувшись, стоял на хвосте, a F-22 проходил над ним, с консолей крыльев российского истребителя сошли две ракеты ближнего боя. Одна из них не просто нашла самолет – она залетела в воздухозаборник и там взорвалась.

Поскольку Казак развернул свой истребитель после «кобры», он не увидел падающего противника – падать было попросту нечему Боевая часть ракеты, взорвавшаяся буквально внутри самолета, разметала «лайтнинг» на бесформенные куски, кувыркавшиеся теперь в воздухе.

– Ага! – заорал летчик торжествующе. – Съели?! – и тут же получил в напоминание о том, что бой еще не окончен, взрыв ракеты прямо по курсу Что-либо предпринимать было уже поздно, и истребитель Казака пролетел прямо через облако разлетающихся осколков. В остеклении фонаря кабины появилась небольшая дырка, окруженная трещинами. Система жизнеобеспечения среагировала на повреждение, и стекло защитного шлема с легким стуком опустилось вниз, давая летчику дополнительную защиту от перепадов давления.

Казак, не раздумывая, кинул самолет в резкий разворот, на случай если эта ракета была не единственной.

«Теперь мне вверх лезть нельзя, – мелькнуло у него в голове, – кислородная маска выше десяти тысяч не спасет. Где же остальные, почему мы все действуем порознь?!»

– Дед! Иди вниз! – скомандовал Корсар, вновь поднявшийся на своем СУ-37, не дожидавшись, пока его заправят полностью. Не успев набрать высоту, он попал под удар трех шедших снизу «лайтнингов» и сейчас продолжал маневрировать на уже поврежденном самолете. Не надеясь занять положение, удобное для стрельбы, он тем не менее демонстративно крутился внизу, всем своим поведением показывая, что вот-вот нападет. Этот маневр дал ему возможность оттянуть на себя двух американцев, еще два пытались зажать в клещи Казака, а последний, пятый F-22, уходил вверх, к Деду, и ничего с этим поделать было невозможно. Единственное, что было еще в его силах, это вновь и вновь вызывать Деда:

– Я тебе приказываю, иди ко мне вниз, уходи от истребителя!

Но в ответ через эфир донеслось чуть ли не восторженное:

– Полсотни-два, какие, к черту, истребители! – и Корсар понял, что Дед, приметив давнего врага, ставшего для него символом всех бед в его изломанной жизни, перестал видеть что-либо еще вокруг себя.

«Не отступится старик, будет долбить бомберы, пока жив. А где Казак?» Корсар, в очередном вираже сбивая прицел врага, обратил внимание на несколько кружившихся вдалеке маленьких самолетиков. Один из них вдруг превратился к комок огня. Корсар похолодел, но тут же услышал в наушниках торжествующий крик молодого летчика и понял, что по крайней мере одного «лайтнинга» завалить удалось.

Дед действительно ничего не видел перед собой, кроме огромных машин, так похожих на ту, сбитую им когда-то давно во вьетнамском небе, во что не поверили тогда ни его товарищи, ни командование. Но сейчас его победу видели и товарищи, и сербы внизу, и американцы в оставшихся В-52. Ну что ж, он может и повторить.

Старый летчик уже пристроился в хвост бомберу, летевшему последним, и меткой очередью с дальнего расстояния сумел убить стрелка, висящего над бездной в своей стеклянной клетке. И теперь Дед, с наслаждением услышав писк сигнала захвата, по очереди выпустил еще две Р-73, нацелив их на соседние связки двигателей. Корсар снизу что-то кричал об истребителях… «Какие могу быть истребители, дружище! Смотри, как разгорается пожар на внешней паре движков, как срываются в поток клочья пены огнетушителей с внутренней… Даже интересно, потушат или не потушат?» Экипаж В-52 не стал дожидаться решения вопроса и покинул самолет. Дед проводил взглядом уходящие вниз фигурки с трепещущими квадратиками вытяжных парашютов и В-52, продолжающий лететь как ни в чем не бывало, и засмеялся. Он не будет добивать этого летучего американца. Зачем? Это все равно уже труп, а вот остальные… На подвесках самолета Деда оставались еще две Р-77. Конечно, ракеты предназначены для боя на дальней дистанции, но это не значит, что их нельзя использовать на ближней!