Алексей Свиридов - Разорванное небо

Ник не бросил учебу и не разуверился в своей миссии защитника Америки от происков коммунистов в любом районе земного шара. Но видение острокрылого вьетнамского МИГа, стремительно приближающегося к обреченному бомбардировщику, время от времени вставало перед его мысленным взором.

Члены его экипажа по-разному отнеслись к предстоящему заданию: кто-то с деланным энтузиазмом, кто-то с опасливой настороженностью. Однако самолет Риверса не раз заправлялся от недавно сбитого КС-135, и в экипаже еще не забыли голоса парней с заправщика, а кто-то даже мог вспомнить их лица. Вера в то, что сегодняшняя миссия даст возможность отомстить за сбитый танкер, поддерживала боевой дух подчиненных майора Риверса. Их мало заботило, что во имя этой мести под бомбами будут гибнуть ни в чем не повинные мирные жители. Война есть война, и если кто-то внизу вздумал попасть под пятисотфунтовку, так это исключительно его проблемы.

Лазурь моря внизу сменилась темно-зелеными и серо-коричневыми тонами горного ландшафта, изредка перемежающимися с желтизной осенней листвы деревьев в долинах. «Лайтнинги», качнув крыльями, оторвались от бомбардировщиков и ушли вниз. Даже если у кого-то и были сомнения, то теперь они пропали – готовится «воздушная засада», а роль подсадных уток выпала В-52.

До района цели оставалось немногим более тридцати минут лета.

Шел третий час дежурства Корсара в балканском небе. За это время бортовая РЛС еще ни разу не выдала ему отметку цели, достойной перехвата. Где-то на границе досягаемости локатора шел лайнер Вена – Стамбул, автоответчик которого работал на полную мощность, дабы никто не усомнился в мирном назначении самолета, – предосторожность совсем не лишняя в напряженной обстановке по маршруту. Ближе в воздухе находились несколько вертолетов, то исчезающих между вершинами, то снова появляющихся в поле зрения. Над линией фронта методично полз высотный разведчик TR-1, прямой потомок печально знаменитого U-2, но, чтобы его сбить, пришлось бы подойти к нему поближе, покинув район дежурства.

Символ указателя уровня топлива на дисплее приблизился к критической отметке, и Корсар передал на землю:

– Готовлюсь к посадке, готовьте смену.

– Как обстановка?

– Пока нормальная, помех, правда, очень много.

– Понял, давай! – откликнулся дежуривший на наземном пункте Дед и, отключившись, сообщил Казаку:

– Ну все, иди одевайся, пришло время. Молодой летчик повернулся и вышел, а Дед остался на месте – за эти несколько минут до посадки Корсара мало ли что может произойти? Тем более что сегодня, при такой хорошей погоде, его с утра не отпускало тревожное предчувствие – сегодня что-то должно случиться…

– Я Корсар! – послышалось в динамике. Прошедший через две электронные системы, шифрующую и дешифрующую, голос летчика обычно терял всякое выражение, но сейчас он показался Деду взволнованным.

– Вижу на радаре три… нет, четыре… нет, шесть больших самолетов, идут строем в две тройки, прямо на нас. Дистанция всего сто двадцать – это они за помехами прятались!

– Что за машины?

– Пока не знаю, далеко, но очень большие! Генераторы помех включили…

– Давай садись скорее, я Казака потороплю, и сам приготовлюсь.

– Понял, давай только побыстрей! Они точно в нас целят.

– Вашу мать… – вполголоса произнес Дед и заспешил в свой ангар. Хорошо бы вызвать кого-нибудь на смену к передатчику, но «командирня» практически опустела, даже Шелангер куда-то делся, а от оставшегося начальствовать над двумя десятками техников Кадарника толку было мало – после налета на Прашевац комендант серьезно запил.

Пока Корсар вел свой истребитель на посадку, как всегда прячась за горами от возможных наблюдателей, Казак заставил наземную обслугу выкатить свой самолет из ворот и уже запускал двигатели. Фонарь кабины еще не был опущен, летчик взглянул на небо и тихо ахнул – вдалеке угадывались несколько тонких белых полосок – инверсионные следы идущих на большой высоте самолетов.

«Они! – про себя воскликнул Казак. – Но почему так близко? Или у них настолько хорошая аппаратура противодействия, что наши РЛС не могут по-нормальному определить дальность?» Но времени на эмоции уже не оставалось – самолет Корсара бежал по полосе с мотающимся сзади тормозным парашютом, и Казак, не дожидаясь, пока тот остановится, направил свой истребитель на стартовую позицию.

«Что ж, теперь у американцев наверняка будут точные сведения, откуда мы летаем! Если среди этих больших машин хоть одна оснащена разведоборудованием, то сейчас меня с пиратом засекут как не фиг делать!» Казак привычным движением набрал комбинацию команд, но вместо образа Богоматери на дисплее высветилась надпись «Ошибка 134», и до него дошло, что сидит он не в своем самолете, а в машине Хомяка. Казак шепотом выматерился, но, ощутив несправедливость вдруг возникшего раздражения, так же шепотом обратился к самолету, словно к живому: