Максимилиан Жирнов - Разорванное небо-2. Охота на «Пустельгу»

Рождество можно отмечать где угодно, даже на зыбкой палубе корабля или в пилотской кабине авиалайнера «Бостон-Майами». Но, разумеется, каждый хочет встретить праздник дома, под гром салюта и хлопки пробок, вылетающих из бутылок с шампанским. А после, когда утихнет буйное веселье, забраться в постель с женой и предаться разгулу страсти. Думаю, не стоит лишний раз говорить о том, что я не исключение. Жаль только, мой неугомонный тесть, отставной полковник ВВС Джеймс Келли, он же заместитель отдела спецопераций ЦРУ, думает совсем по-другому.

В морозное и солнечное утро накануне Рождества он бесцеремонно ввалился в мою комнату и, сверкая выпученными, как у жабы, глазами, выпалил вместо приветствия:

– Джек! Срочно! Ты должен меня подкинуть кое-куда! Время не ждет!

Я недовольно поморщился и выключил звук телевизора:

– Сегодня никак. Только послезавтра, когда механики снова соберут двигатель моей «Сессны».

– Ты все-таки запорол коленвал? Говорил я тебе, будь внимательнее при покупке! «Лайкоминги» требуют особого подхода при хранении!

– С мотором все в порядке. Он всего лишь на плановом обслуживании.

– Понятно. Полетим на старом «Команче». Его недавно пригнали из Нью-Йорка, – полковник хмыкнул и провел ребром ладони по горлу: – Вот так надо! Поехали.

– Это приказ? – раздался недовольный голос жены. – Тебе не кажется, что оставить меня отмечать Рождество в одиночестве – это слишком?

Интересно, когда она вошла? Я этого не заметил: во время разговора тесть, похоже, гипнотизирует собеседников. Может, в прошлой жизни он был питоном?

– Не занудствуй, Мэри. Тебе это не идет. Я всего лишь прошу тебя одолжить мне Джека. Обещаю: к вечеру он будет дома. Встретите Рождество вдвоем, голубки.

– А что я с этого получу? – Мэри зачем-то включила свет, и блестки на синем платье ослепительно вспыхнули. Глубокие тени подчеркнули ее выступающие прелести. Похоже, она не надела бюстгальтер. Девушки «почти топлесс» – это как раз то, что я люблю.

– Не думал, что моя дочь настолько меркантильна, – тесть погрозил ей пальцем. – Что ж, если ты отдашь мне Джека до вечера, я замну скандал, в котором он принимал самое деятельное участие.

Мэри снова щелкнула выключателем и наклонила голову, рассматривая то меня, то отца так, словно мы только что прилетели с Луны.

– Какой еще скандал?! – она даже закашлялась от негодования. – Я что-то не знаю?!

– Джек заявился в яхт-клуб, сорвал соревнования и устроил сеанс пропаганды малой авиации. Да так, что дело едва не закончилось дракой! Он чудом улизнул. Но жалоба-то у меня. И лишь я решаю, дать ей ход или нет!

Теперь Мэри смотрела только на меня. Наверное, она пыталась взглядом пробить во мне дыру. Вернее, две дыры.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Помнишь, я летом испытывал поплавки? Взлетел, прошел над рекой, озером…

– Давай ближе к делу.

– Короче, приводнился, а там, у берега – яхтсмены. Ну, подрулил, открыл дверь. Сказал все, что думаю. Кто ж знал, что они такие нервные?

Мэри обреченно вздохнула:

– И дал отцу компромат на себя. Ты как мальчишка в свои тридцать четыре года! Не мог сдержаться?

– Рожденный плавать летать не может, – улыбнулся я.

– Ладно. Лети, Джек. Да возвращайся быстрее.

– Кстати, а куда? – быстро спросил я, не надеясь сразу получить ответ.

– В Лаконию, Нью-Хэмпшир, – на этот раз тесть не стал скрывать маршрут от дочери. – Это всего полчаса полета. Я должен успеть на сбор ветеранов операции «Успех».

Если бы я был светской львицей, у меня, наверное, закружилась бы голова. Может быть, я даже открыл бы рот и попросил воды. Но военному летчику не пристало устраивать истерику.

Перед моими глазами пронеслись страшные события в далекой латиноамериканской стране. Я вспомнил гибель друга и боевого товарища Мартинеса, вспомнил черный джип в желтой сетке прицела. Машина отвратительного тирана и деспота: диктатора Сазалара. Он тогда не ушел от снарядов моего старого, но грозного «Скайрейдера». Да, мне пришлось выполнить грязную работу: ликвидировать последствия операции «Успех». И я с ней справился. Но от теней прошлого нельзя уйти.

– Моя страна не права, но это моя страна? – вырвалось у меня.