Энди Макнаб - До наступления темноты

В левом от входа углу на полу стоял телевизор. Перед ним были расставлены драный диван и два кресла, тоже драные. К торчавшему из розетки переходнику были, кроме телевизора, подключены чайник, тостер и зарядное устройство на три мобильных телефона.

Редфорд завершал еще один телефонный разговор. Он взглянул на меня и махнул рукой:

– Сядь в угол и помалкивай.

Мои сопровождающие пихнули меня в спину, видимо желая помочь. Соскользнув по стене, я плюхнулся на пол, лицом к телевизору.

Насколько я понимал, это помещение было второпях оборудовано на срок выполнения задания – а задание, разумеется, состояло в подготовке моего убийства.

Двое вышли в гараж, а Кроссовки тем временем выставил на пол две кружки кипятка. Он бросил в каждую по пакетику чая, плеснул молока и от души подсластил чай сахарным песком.

В гараже хлопнула дверца «мерса», заработал двигатель, поднялась, визжа и лязгая, дверь. Затем машина задом сдала на улицу и укатила.

В дверном проеме спиной к нам показался Редфорд, дожидавшийся, когда опустится дверь гаража. Он подошел к дивану, бросил на ручку одного из кресел свою зеленую куртку, под которой у него оказалась пропотевшая темно-бордовая рубашка-поло, а в кобуре на правой ягодице – короткая девятимиллиметровая «сигма».

Стянув с себя рубашку, он принялся вытирать ею пот с лица, выставив напоказ покрытую шрамами спину. Две ямки явно были оставлены револьверными пулями, кто-то также поработал над ним ножом – несколько рубцов тянулись вдоль всей его спины.

Кроссовки, выудив из кружек пакетики, протянул одну Редфорду.

– Хочешь? – Акцент у него был стопроцентно белфастский.

– Давай, – Редфорд уселся в ближайшее к телевизору кресло.

Кроссовки присел на диван, вынул из кармана упаковку табака «драм» и начал скручивать сигарету.

Редфорду это не понравилось:,

– Ты же знаешь, он этого не переносит, потерпи.

– Ладно. – Кроссовки закрыл пакетик с «драмом» и сунул обратно в карман.

Стало быть, Дасэр уже в пути. Я, хоть и не курил никогда, все же не относился к табаку, как нацист к еврею, – в отличие от Фрэмптона.

Редфорд встал, подошел к телевизору, включил его и принялся переключать каналы, пока не нашел что-то интересное. Кроссовки оживился:

– Вот это мне нравится. Смешно.

Редфорд, не отрывая глаз от «Разъездных антикваров», вернулся к креслу. Я ждал возвращения «мерса».

Кличку Дасэр Фрэмптону придумал, безусловно, гений: «Да, сэр» – единственные два слова, какие он произносил в разговоре с любым начальством. В прошлом меня это не волновало, поскольку непосредственно с ним я дела не имел, но, когда он возглавил отдел нелегальных операций на территории Соединенного Королевства, все переменилось.

По традиции отдел «К» возглавлял человек из Службы разведки, главного подразделения СИС. Дасэр окончил университет, но не Оксфорд и не Кембридж. К элите, то есть к Службе разведки, он никогда не принадлежал, хотя, наверное, всегда очень этого хотел. Прежде он работал в Управлении специального обеспечения, битком набитом взлохмаченными инженерами и учеными, разрабатывающими взрывные и сигнальные устройства, средства электронного наблюдения и прочую полезную технику.

Не знаю, почему Фирма позволила командовать нами человеку, не имевшему отношения к СР. Впрочем, кто же может лучше руководить отделом, чем человек, который с раннего завтрака до позднего ужина занимается только тем, что лижет начальству задницы, и который будет делать все, что ему прикажут?

Дверь гаража снова залязгала, было слышно, как за ней газует машина.

Оба мои компаньона встали. Редфорд натянул все еще влажную рубашку и выключил телевизор. Рокот двигателя усилился. Хлопнули дверцы машины.

В двери появился Дасэр, так и не переменивший костюма. Кроссовки уважительно удалился – ни дать ни взять приученный к порядку домашний лабрадор.

Физиономия у Дасэра была еще краснее обычного. Ему явно приходилось туго.

– В чем дело, Стоун? – рявкнул он. – Вы что, ничего уже толком сделать не можете?

Интересно, о чем это он? Всего два часа назад он хотел, чтобы меня убили, а теперь выговаривает мне, точно нашкодившему школьнику. Впрочем, указывать ему на это противоречие сейчас было не время.

– Я и сам ничего не понимаю, мистер Фрэмптон. Как только зажглись три лампочки, я отдал приказ открыть огонь. А что произошло потом, мне не известно. Мы, все четверо, были до этого на связи, однако…