Никита Воронов - Сафари для покойника

– Пойдем помоемся. Напоследок.

– Нет, пора уже ехать…

– Тем более что все уже выжрали! Интеллигенция!

– На «Горьковской» купим… Эй, Саныч! Гутен морген.

– А все нормально! Сейчас, в лучшем виде…

– Мишка, ты его отвезешь?

– Что же делать! Все равно тачку брать. – Михаил Григорьевич Манус перекатил с места на место свои потрясающие бицепсы: – Саны-ыч, ну-ка, ну-ка! Соберись. Надо одеваться,

Виноградов, ведомый друзьями, направился в душ, а незадействованные в реанимационных мероприятиях потихонечку занялись собственным туалетом…

…Определение «форменный» по отношению к предстоящему мероприятию было обусловлено отнюдь не спортивной формой присутствующих. Хотя спортивные, без грамма лишнего жирка фигуры имели место быть, особенно у «девочек» и охраны, большинство составляли солидные дядечки в возрасте и дамы без оного, но с деньгами. «Форменный» – пришло в голову Виноградову, когда он увидел в дверях особняка пару здоровенных омоновцев зверского вида: все положенные по приказу нашивки, эмблемы, шевроны и бирочки красовались на сером их потрепанном обмундировании и были уместны на нем, как на свадебном платье воронья какашка.

Поблизости, в скверике, прогуливалось еще несколько автоматчиков в полном боевом облачении и примкнувший к ним на своем «Москвиче» в ожидании возможной халявы наряд местной муниципальной милиции.

Так что с формой все было в порядке. Что же касается содержания… Определяемое слово заменить чем-то другим представлялось затруднительным, но организаторы презентации постарались. То, что сейчас торжественно запускалось в эксплуатацию, обзывалось в рекламных буклетах «Элитным салоном эротического и нетрадиционного массажа». Учредителями значили себя один из комитетов мэрии, несколько частных лиц и таиландская фирма.

Охрану и, как догадывался Владимир Александрович, негласную «крышу» заведению обеспечивал Манус со своими головорезами. Ребят в погонах пригласили для солидности, да и вообще – на всякий случай.

Благо, это оказалось не слишком дорогим удовольствием, почасовая расценка проститутки значительно выше.

– Здорово! Как ты?

– В кондиции. Проснулся, правда, – вообще жить не хотел.

– Да, отличились вчера… – Миша встретил Виноградова в вестибюле: в глазах приятеля явственно читалось желание вспомнить, пригласил он Владимира Александровича в качестве личного гостя или чтоб дать ему подзаработать.

– Какие указания? – развеял сомнения Мануса деликатный майор. К обоюдному удовольствию, это значило, что пить на дармовщинку и хватать за задницы девок Виноградов не будет, но за время, проведенное вдали от семьи, получит определенную сумму со статьи расходов на безопасность.

– Ты готов?

– Иначе бы не пришел. – По счастью, мероприятия подобного рода начинаются обычно несколько позже детских утренников, поэтому Владимир Александрович успел не только отоспаться, но и съездил до главка, оформил себе отпускные. Теперь о походе в баню напоминали только некоторая припухлость глаз и пессимистическая точка зрения на данную в ощущения реальность.

– Как Татьяна?

– Не спрашивай, – отмахнулся Виноградов. – Стыдно!

Обычно после возвращения с очередной войны семья смотрела на художества героя-кормильца с пониманием. Но на этот раз имел место некоторый перебор.

– Ты с оружием?

– Откуда! – удивился Владимир Александрович. – Сдал, я же в отпуске.

– Понял… Только не говори никому, а то я тут имею определенные обязательства насчет охраны.

– Нет проблем! Задачу усвоил: изображать детектива в штатском с большим пистолетом под мышкой.

– Ну, Саныч… – хохотнул Михаил. Вид у Виноградова был и вправду подходящий: костюм, стрижка… Упрощенный вариант Кевина Костнера, только негритянки не хватает. – На, прицепи!

Майор принял у Мануса пластиковую табличку с надписью «ОХРАНА-СЕКЬЮРИТИ», только что украшавшую борцовскую грудь приятеля, и прицепил ее себе на кармашек:

– Рад стараться!

Они, конечно, дурачились, но некоторая неловкость ощущалась.

– Будешь в резерве. Рацию получи в сто второй комнате, там Димка, он тебя знает… Все, пора!

Виноградов пошел оснащаться и получать позывной, а когда вернулся – гости валили уже бурным потоком.

Многих, очень многих – если не всех – Владимир Александрович знал. Кого-то когда-то сажал, с кем-то пил, на кого-то работал, а остальных по меньшей мере видел по телевизору или в сводках наружного наблюдения. Исключение составляли, пожалуй, только тайны, да и то по причине их полной неразличимости для среднерусского глаза.