Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила

От частного – к общему. Вот принцип, посредством которого Табанцев водил меня по арене на веревке. Я наматывал километры, двигаясь по кругу. Узнав, что звонили из кабинета Обрезанова, я сделал ошибочный вывод – звонил Обрезанов. Мне и в голову не пришло задать себе вопрос: А кто позвонил из пустого кабинета Обрезанова?!

Когда я вернулся к себе, на столе дымился чай, а на развернутом бланке протокола допроса лежали булочки. Зная, что деньги есть только у Ваньки и что из двоих находившихся в кабинете только «молодой» мог за ними сбегать, я, тем не менее, спросил:

– Кто принес булки?

Сейчас и проверим пресловутый индуктивный метод.

– Вьюн, – ответил Верховцев. – Сейчас он вернется, у него с хваленым форсированным движком что-то. За отделом руки морозит.

Вот так! Урок номер два! «Дедуктивно вычисленный» Иван Львович Бурлак здесь совершенно ни при чем.

Тихонько матерясь, вошел Игорь, и мы приступили к завтраку. Но, как обычно, в милиции пожрать спокойно не удалось. На пороге в позе Терминатора застыл Торопов. Судя по его счастливому виду, звонок в мэрию уже состоялся. На горизонте маячил четырнадцатый этаж элитной «высотки»…

– Что-то у тебя в кабинете посторонних людей много, Горский, – заметил начальник. – И я не знал, что у нас здесь столовая…

– Здесь не только столовая, – с набитым ртом промычал я. Мне позволены вольности, которые не разрешены другим. Потому что я – Горский. – Здесь еще и ночлежка. Мне вот после развода, например, совершенно негде жить. Говорят, в городе новый дом строят. Вот бы там однокомнатную получить… Поможете, Константин Николаевич?..

– Раскатал губу, – сразу посерьезнел Торопов. – Я говорю, что лишних здесь много!

– Ни одного. Мой стажер. Мой водитель. Если хотите, я его отпущу, а убийство Барышева буду отрабатывать пешком. Или попрошу у вас служебную машину.

Торопов подумал, нашел резон в моих словах и молча вышел из кабинета. Как мне показалось, мои слова о квартире он не забыл… Взрослый человек, а ведет себя, как дитя. Да получишь ты свою голубую мечту! Получишь! Дай только «лохам с Севера» вернуться!..

И вот теперь мы приступили к главному. Вчера Дмитрий Верховцев совершил служебный подвиг. Он проверил около десятка машин из списка Тена и нашел одну. Всего одну, но – какую! «Порше», девяностого года выпуска, три месяца назад был продан архаровцами Тена… известному криминальному авторитету Кабардинска Николаю Крестовскому. Кресту! То ли для корейцев понятия «западло» не существовало, то ли они во главу угла поставили принцип «обмани ближнего», однако они совершили поступок, несовместимый с понятиями братвы. Они загнали лидеру оргпреступности города «фуфловую» тачку с перебитыми номерами. Машина в розыске за Интерполом, а это значит, что при первой же экспертизе Коля Крест признался бы участником международного преступного сообщества. Верить человеку, носящему корону вора в законе, что он – добросовестный покупатель, значит – не уважать самого себя. В правоохранительных органах люди себя уважают, поэтому Креста тут же бы взяли в оборот. Если учесть, что корейцы так лихо обошлись с беспощадным Крестом, то можно предположить, кому они еще продавали подобные авто! Очевидно, расчет делался со скидкой на то, что в случае обнаружения фикции, разбирательством будет заниматься все тот же Табанцев.

Ну, ладно, корейцы. Возможно, еще не привыкли к менталитету русской братвы. Но Табанцев!.. Что же он, гад, делал?! О детях бы подумал. Да о пенсии своей, неумолимо приближающейся. Сильный он, оказалось, человек, Табанцев… Ничего не боится.

– Дима, разыщи-ка мне телефон Креста…

– Впервые в жизни увижу крестного отца мафии, – задорно бросил Вьюн.

Он вертел баранку, как на стадионе, ловко протискиваясь в такие щели между движущимися автомобилями, что мне становилось не по себе. Казалось, что в просветы, в которые он въезжал, не войдет не только «Форд», но и утюг. Водители, заметив обшарпанное авто энного года выпуска с «отвязанным» хозяином и тремя мордоворотами рядом, старались держаться подальше.

– Ты насмотрелся на Марлона Брандо и Аль Пачино, – усмехнулся я. – Все проще. Крест – тридцатишестилетний мужик, родившийся здесь, в глубинке. Бывший вокзальный вор. Две ходки, последняя – шесть лет, за расхищение социалистической собственности. Была такая ужасная статья. Обычный бандит, со средним интеллектом. Не «отмороженный», но и в библиотеках замечен не был. Связи с правоохранительными органами, порочащие его, не установлены. Пик известности пришелся на момент изгнания с территории города чеченской группировки. Националист. Отвергает присутствие в городе иных, помимо русских, бандитских формирований.