Вячеслав Денисов - Последнее слово девятого калибра

Твоя вина только в этом, Бортников. Только в этом, потому что ты не мог заледенеть душой, когда увидел картины на стене в спальной. Хотя и тут мог бы поработать мозгами! Зачем хозяину этого дома, Конопулосу, вешать в своей спальной портрет Новикова кисти Шилова?! Конопулос что, педик?! Конопулос, как хозяин дома, мог развесить по стенам своей спальни только портреты Конопулоса!

Впрочем, Бортников, ты не знаешь главного. Недоступ уже в спальной комнате, еще не дойдя до ванной, понял, чьим гостем является. Боже, до чего хорошо пишет Шилов… Какой портрет Лисса он написал для квартиры на Борисовских прудах! Заглядение. Именно это и позволило Андрею усомниться в том, что он видит Новикова впервые в жизни. Рассматривая его в просторном зале, он готов был поклясться, что уже его видел. В течение всего разговора он мучился необходимостью вспомнить – где именно и при каких обстоятельствах? И он нашел ответ в спальне. Лишь портрет напротив резной, необыкновенно дорогой кровати вышиб в голове старшего опера ту искру, которая включила хоть и позднее, но все-таки – зажигание. Андрей Недоступ со своим напарником Бортниковым находился в доме Михаила Юльевича Лисса, разыскиваемого Выходцевым. И уже совсем не странно то, что ужасные трупы в лесополосе привязывались к этому дому.

Андрей шел и слышал за спиной тяжелую поступь человека с косичкой на затылке. Если в общей ошибке есть вина Бортникова, то в ней непременно имеется и толика бестолковости Андрея. Человек с хвостиком – предмет поисков Выходцева и Струге, поэтому, впервые увидев этого жлоба, можно было посеять у себя в душе йоту подозрения. Однако сколько в Москве охранников с хвостиками на затылке? Много.

Все выкладки о чужой и собственной неосторожности пролетели в голове Андрея Недоступа в какие-то доли секунды. Он все еще поднимался по лестнице и лихорадочно думал о том, что делать дальше. Конечно, через минуту выяснится, что никакого паспорта Новикова нет и быть не мо-

жет. Как себя поведет в этой ситуации Бортников. Андрей ни разу не видел коллегу по отделу в ситуации, подобной этой. Он вообще не был уверен в том, что Бортникову когда-либо нужно было спасать свою жизнь или на ходу придумывать комбинацию. Счет идет на секунды.

Он уже не винил своего молодого друга в том, что тот повелся на смешной трюк с проверкой документов. После вопроса Лисса можно было уже не сомневаться в том, что их не выпустят из дома. Оказаться в день своего двадцатидевятилетия в лесополосе с выжженным известкой мышечным покровом?..

Андрей на мгновение потерял концентрацию, почувствовав, как вспотели ладони, но тут же взял себя в руки.

«Спокойно, именинник… Что они думают о нас? Два лоха, прибывшие в ранний час для опроса по факту обнаружения неподалеку костей. Обыкновенная проверка, не хуже той, что устраивали менты на дорогах в день похищения Кукуры. Они знают, что мы побывали уже в десяти домах, значит, устали. Глаз замылился, все уже порядком надоело, хочется отправиться домой и попить пива. Впереди нас ожидают еще такие же дома. Их мы пройдем так же, скорее по обязанности, нежели из истинного интереса. В спальне я проколоться не мог. Лисс не знает, что я был в его хате на Борисовских прудах. Проблема лишь в том, что он вернул нас, когда мы уже уходили. Где я выдал себя? В ванной. Он каким-то непостижимым образом понял, что я связал вытяжку, известку, запах и изъеденную ванну воедино. Все правильно, Недоступ… Именно убежденность в том, что я их «прокачал», заставила его принять решение. Конечно, он ничем не рискует. Пока наш последний след найдут в двух десятках домов, он уничтожит не только меня с Бортниковым, но и ванную со всеми причиндалами. Хреново дело. Думай, Андрюша, думай…»

Войдя первым в зал, Лисс распахнул двери.

«Кто эти двое? Бездарные мусора, отрабатывающие номер. Единственное, что они делают со всей серьезностью и тщательностью, это сверяют суммы в денежной ведомости и расписываются. Один, тот, что помоложе, несомненно, таков и есть. А вот этот…»

Михаил Юльевич вынужден был признать, что поторопился с оценкой старшего. Можно было открывать им двери и отправлять восвояси. Но Лисса заставило изменить решение всего одно движение оперативника, предъявившего служебное удостоверение на имя капитана милиции Недоступа. Нырок в комнату, рядом с ванной, тяга воздуха носом. Это первое. И, наконец, это движение, после того, как мент увидел пустой бак из-под кислоты и бак с известью. Взгляд на ванну и следом – взгляд на вытяжку.