Вячеслав Денисов - Топор правосудия

– Хуже безобразия, – уточнил Балыбин. – Ему Николаев говорит: «Принеси дело!» А он не приносит.

– Наглец, – согласился Лукин. – И такое уже не в первый раз. Но проблема в том, уважаемый Вольдемар Андреевич, что у Струге дела не пропадают.

– Но тогда где дело? Он сознательно тянет время, чтобы потом Артура…

– Главное – надеяться, – перебил Лукин, стараясь приглушить озвучивание главной темы разговора. – И верить. А мы уж тут со Струге… Порешаем мы с Антоном Павловичем. Вы заходите…

Однако Лукин был искренен. Поймав последнюю информацию о виртуальном деле, которое еще никто не видел в глаза, он просто решил не акцентировать на этом внимания своего просителя. У Струге дела действительно не пропадают. Но ведь и на старуху бывает проруха! Какой судья за десять лет беззаветной службы не зашьется и не потеряет папку? Судью потом с треском выкидывают вон, а папка через две недели находится за батареей. Таких случаев на памяти Игоря Матвеевича – не сосчитать. Сразу после ухода Балыбина Лукин почувствовал, как на его ладонях выступил пот. Неужели это и есть тот, пока единственный за десять лет шанс покарать непокорного судью?

– Самого беспристрастного и неуязвимого… – пробормотал Игорь Матвеевич, не убирая с губ улыбку.

Он дотянулся до телефона и вызвал к себе своих заместителей по гражданским и уголовным делам.

Через полчаса они вышли от председателя и стали готовить документы. В понедельник, тридцать первого марта, одному из их подчиненных предстояло проверить в Центральном районном суде дела гражданские, а другому – уголовные. Он послал бы эту комиссию в суд Николаева уже завтра, в пятницу, но в этот день должно было состояться запланированное заседание Квалификационной коллегии. Однако – какая разница? Днем раньше, днем позже… Если дела Цебы у Струге на самом деле нет, тогда совершенно неважно, в какой день недели это будет официально установлено. Менее всего Игоря Матвеевича Лукина сейчас заботила общая картина в Центральном суде под управлением старательного Николаева. Его интересовало лишь одно уголовное дело. В обычной серой папке, по факту обвинения гражданина Цебы и… Да какая разница – кого еще! Главное – Цебы. Нужно же когда-то и Вольдемару Андреевичу добром ответить…

В половине восьмого Перец с пакетом под мышкой выбрался из подъезда дома, на чердаке которого нашел свое временное прибежище. Оглядевшись по сторонам, он быстро пересек узкую улочку, разделяющую дом с планетарием, и приблизился к двери, за которой лестница вела наверх. Хорошо, что он догадался пустить по ней бомжа, пообещав тому бутылку водки. Бродяга вскочил и побежал по ступеням, даже не выслушав смысл задания. Как удачно все получилось… Менты наверняка догадались, что бомж – посланец его, Перца. После такого прокола ничего они ловить в вотчине братца-астролога уже не будут.

Прижав к животу больную руку, Перец плечом толкнул дверь. Получилось несколько неловко – он задел больной рукой за косяк. Ослепляющая боль пронзила мозг Перченкова, и он выронил пакет.

– Твою мать! – выругался он. – Просил ведь Игорька не закрывать эту дверь!.. Подсосок мусорской…

Дернув дверь, он понял, что она изнутри замотана проволокой. Перец от досады грохнул пакетом о холодный бетон. Теперь, чтобы проникнуть внутрь, придется разрывать алюминиевую проволоку. Чтобы это сделать, нужно трудиться минут пять. Пять минут у всех на виду – это много. К восьми часам вечера по улицам начинают разъезжать экипажи вневедомственной охраны.

Однако другого способа пройти внутрь не было. Взявшись рукой за приваренную ручку, Перец принялся что есть силы растирать проволоку о металлический уголок косяка.

Ему повезло. Вскоре проволока порвалась и дверь распахнулась. За все это время по дороге не проехала ни одна машина. Лишь однажды на перекрестке показалась черная «Волга». Увидев мигающий указатель поворота, Перец понял, что машина поворачивает в его сторону. Лихорадочно соображая, куда спрятаться, Витя уже собрался метнуться за угол, но произошло чудо. Водитель вдруг переменил решение и переключил указатель левого поворота на правый. «Волга» слегка качнулась на дороге и, резко развернувшись, ушла в другую сторону.

Стараясь не задеть повязкой за торчащие, как кошачьи усы, алюминиевые жилы, Перец протиснулся в темноту первого этажа запасного выхода. Первое неприятное ощущение, которое он испытал, была жуткая вонь. Стараясь не дышать, Перец быстро поднялся на второй этаж и проник в помещение, в которое несколькими днями раньше привел его брат. Секунду поразмыслив, Перченков поджал губы и медленно покачал головой. Это было не то место, которое можно было использовать в дальнейшем как убежище. Во-первых, о нем знают менты. Если они все-таки решатся проверить планетарий вторично, то первым делом направятся к этому лежаку. Во-вторых, даже если им это не придет в голову, их сюда направит малахольный брат-хиромант. В-третьих, нужно было спрятаться там, где его бы не догадались искать даже очень сообразительные преследователи.