Вячеслав Денисов - Топор правосудия

– Вадик, как настроение?

– Заявление об отставке уже написал?

– Да ладно. – Струге поморщился. – Я не настолько богат, чтобы делать такие подарки. Твои орлы по-прежнему «РОСТЕК» шерстят?

– А как ты думал? – удивился прокурор. – Это наша зона действия. Таможня, конфискаты, скромные аудиты… Пермяков у меня сейчас законность какой-то конфискации проверяет. Я в тонкости не углублялся. Мужик заявление в мою прокуратуру написал – о незаконности отправления на склад временного хранения его двух джипов. Мол, документы в порядке, а таможня беспредельничает. Дескать, все законно, а таможенники уже хотят джипы на продажу «сливать». Пермяков, конечно, притормозил ход этих действий, а сейчас разбирается. А почему ты интересуешься?

– Это хорошо. – Антон потер мочку уха, думая, как начать разговор, тему которого вынашивал все предыдущие два часа. – Хорошо, что у наших граждан есть такая защита, как прокуратура… Прокурор, ты можешь сделать так, чтобы Пермяков вытянул на конкретный, плотный разговор всех главных действующих лиц этой драмы? Хозяина, таможню, «РОСТЕК»?

Пащенко понял.

– Балыбин опять в суде?

– Сейчас – нет. Но через час может и объявиться. А я все козыри уже спустил. Может статься так, что мне осталось не семь дней, а несколько часов. Пойми, Пащенко, если бы я успел провести хоть один процесс по делу Цебы, я изыскал бы необходимость отправить дело на какую-нибудь экспертизу. Заключения по таким экспертизам, как вменяемость, могут тянуться от месяца до нескольких… Я зачем тебе это объясняю?

– Не знаю, – обиженно прохрипел Пащенко. – Не знаю, зачем ты мне рассказываешь, что такое экспертиза и сколько месяцев она путешествует по городу от инстанции к инстанции. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем…

Когда Пащенко произносил слово «придумаем», он лукавил. Придумывать было нечего, сам ход событий наталкивал на одну-единственную, верную мысль. Сняв трубку, он позвонил Пермякову, распорядился вызвать Балыбина и потребовать от него подтверждения законности последних, проведенных после изъятия таможней, торгов. Теперь Балыбину некогда будет заниматься делом попавшего в беду племянника. Выходило так, что Вольдемар Андреевич будет делать все возможное для того, чтобы следующие торги не проводились под контролем другого человека. В противном случае он будет ездить к Лукину и просить уже не за родственника, а за себя.

Те два процесса, что провел за этот день Струге, окончательно выбили его из сил. Он сидел в своем кресле опустошенный, как выдавленный до отказа тюбик зубной пасты. Алиса управлялась у сейфа с делами, пряча их поглубже и закрывая замок на все обороты. Последний случай ее многому научил. Антон обратил внимание на то, что девушка целый день считала в сейфе дела и что-то помечала на листке бумаги. По всей видимости, она решила устроить маленькую ревизорскую проверку. По тому, как удовлетворенно она захлопнула сейф, Струге понял, что дело Цебы – единственное, которое он успел потерять в марте. Но и его одного могло оказаться вполне достаточно, чтобы направить Антона Павловича по совершенно иному жизненному пути.

Пащенко позвонил уже в конце рабочего дня. Как раз в ту минуту, когда Алиса, готовясь уйти, красила перед маленьким зеркалом губы.

«Lipfinity» от «Max Factor», – машинально отметил про себя Струге. – Неплохо, если вспомнить размер зарплаты секретаря суда. Девочка потратила на губную помаду пятую часть своей зарплаты…»

Впрочем, почему потратила? Струге тут же согласился с тем, что такой импозантной девушке, как Алисе, помаду мог подарить кто угодно. Везет Антону Павловичу на секретарей. После ухода Аллы Струге был уверен в том, что пальму первенства по неотразимости снова заняла его секретарь. Теперь уже новая. Везет Антону Павловичу на секретарей. Не везет с подсудимыми. У одного дядя – финансовый воротила, второй бегает по городу, сжимая под мышкой украденное уголовное дело…

На крыльце Струге вновь встретил председателя. Правда, утром Николаев выходил из машины, чтобы войти в суд, а Антон подходил к зданию. Теперь, наоборот: Виктор Аркадьевич усаживался в машину, чтобы отъехать, а судья спускался по ступеням, чтобы направиться к автобусной остановке.

– Антон Павлович! – окликнул Струге Николаев. – В понедельник проверка из областного суда приезжает. До обеда будет работать комиссия по уголовным делам, после – по гражданским. Так что подготовьте все, чтобы они уехали без вопросов. Всех уже предупредил, а вас все некогда было: то вы в «совещательной», то – я.