Вячеслав Денисов - Топор правосудия

– По какому праву вы в моем алькове шарились?! – заорала скромная продавщица цветов.

– По твоему алькову можно составлять сводку всех заявленных и незаявленных преступлений, совершенных в Тернове. Это мы, брат Пащенко, удачно зашли. – Струге вздохнул и повернулся к прокурору: – Ну, что? Опять звонить Земцову? Кажется, за три последних дня мы выполнили их план по разобщению бандформирований на год вперед.

– Так, немедленно сообщите мне ваши фамилии, – заключила Самородова и вынула из сумочки, стоящей на столике, записную книжку. – Я вас сгною.

Последнее обещание прозвучало как уже свершившийся факт.

– Вот только не нужно мою фамилию записывать в книжицу, где хранятся адреса всех лесбиянок Тернова! – возмутился прокурор. – Отдельный листочек, пожалуйста! Вам как: просто «Вадик» и номер телефона? Или с должностью?

Самородова желала «с должностью». Если первые слова – «Терновский транспортный…» – она перенесла без видимых реакций, то после слова «…прокурор» отложила в сторону перо с бумагой и совершенно неожиданно сказала:

– Боюсь, произошло недоразумение. Я говорила и делала, совершенно не давая себе в этом отчета. Амок. Что вы, говорите, вас интересует?

– Лучше бы это был амок, – растерянный от неожиданной перемены тона произнес Пащенко. В подтверждение своих слов он вынул свое затертое удостоверение. – Но у вас, Самородова, не потеря сознания. У вас потеря нюха. Кто так с «медведем» базарит?

– Обычно «медведи» предъявляют медвежьи ксивы, а уже потом начинают трусы в шкафах переворачивать, – необоснованно ласково пояснила Галка. – А такой, простите, махновский налет свойственен лишь оперативникам уголовного розыска со стажем работы в полтора дня. Так что, вы говорите, вас интересует?

– Я уже сказал, что нас интересует. У Перченкова, более известного вам и нам как Перец, есть папочка. На ней написано – «Уголовное дело». А сегодня утром вам в магазине передал деньги некий Парфенов Леонид, более известный вам и нам как Парафин. В этой связи у нас зародилось подозрение, что эти деньги предназначались вам в качестве гонорара за украденное у Перца дело. Вам ведь Перченков передал на хранение папку? А вы ее решили использовать по своему усмотрению, верно?

Самородова сидела с отвисшей челюстью, и Струге показалось – еще мгновение, и она точно потеряет сознание.

– Во бред, а… – едва смогла выдавить Галка. – Какая папка? Какой гонорар? Я у Перца украла… Простите, что? Уголовное дело? А разве эти дела не в суде или прокуратуре хранятся? Или Перец на подсосе у судейских в качестве курьера? Вы сами-то, простите, понимаете, что говорите?

– Самородова, если Перец приедет раньше, чем вы начнете говорить, я вам уже ничем не смогу помочь. – Пащенко сделал самую грустную гримасу из всех, что мог изобразить на своем лице. – Ничем, поверьте… Ничем.

– Не надо повторять. Я потеряла нюх, а не память. Парафин привез мне деньги по моей просьбе. Двадцать тысяч мне были нужны для того, чтобы добавить к имеющимся наличным двадцати и рассчитаться с Перцем за предложенную им шубу. От дел, тем более уголовных, я стараюсь держаться как можно дальше. – Она повернулась и ткнула пальцем в сторону «алькова». – А эти коробки меня попросил подержать у себя Парафин.

– Соучастие, – качнул головой Пащенко. – А говоришь, стараешься держаться подальше…

– Это если я знаю, что вещи приобретены незаконным путем, – улыбнулась, демонстрируя чудеса в знании законов, Самородова. – Но ведь я не знаю.

– Кто тебе поверит? – окрысился Вадим. – После мошенничества-то? Сколько условно «выписали»?

– Трешник. – Самородова зевнула, чувствуя свою полную защищенность. Первый страх уступил место самоуверенности.

– Плюс трешник, – начал считать Пащенко. – Итого – шестерик.

– Прям Архимед, а не прокурор.

– Антон, зови понятых и звони Земцову. – Вадим соскочил с подлокотника кресла, на котором сидела Самородова, и вынул сотовый телефон. – А я сейчас в управление транспортное позвоню. Ты знаешь, Галка, что при разбое, когда эти очки пропали, мента грохнули? Наверное, Парафин забыл тебе об этом сказать… Так вот, коллеги этого мента умоляли меня сообщить имена тех, кто это сделал. Даже не знаю, зачем им это, если суд у нас есть… Вот им, Галчонок, и объяснишь, что ничего не знала. Что-то мне подсказывает, что они приедут быстрее тех, кого сейчас этот мужик вызванивает…

– Это же беспредел!! – завопила Самородова. – Это подло. Все равно как ребенка обидеть! Подождите, ребята!..