Олег Игнатьев - Дойти до ада

— В прятки играю.

— С кем?

— Со Слакогузом, — в спину Федора ответил Климов и скомандовал, чтоб тот двигался прямо. — В толпу, Федор, в толпу.

Федор уловил суть сказанного и вразвалочку стал пробираться ближе к центру сгрудившихся мужчин. Многие его знали, пропускали вперед, здоровались, просили закурить, подмигивали, щелкали по горлу. Климов делал вид, что движется сам по себе, и вскоре оказался у машины Слакогуза, в первых рядах толпы. Федора он по-прежнему держал перед собой.

В отличие от своего окружения, Слакогуз одет был в милицейскую форму, выглядевшую весьма невзрачно на фоне темно-пятнистых «камуфляжей» десантников и агрессивно-черных костюмов спецназовцев. В этой форме Слакогуз ходил по городу, в этой форме его знали, в этой форме ему верили…

Сейчас он вытирал лицо платком и слушал, что ему докладывал боец из «рафика».

— У Хорошилова искали? — Да.

Слакогуз сунул платок в карман брюк, одернул полу мокрого плаща и спрыгнул с крыши милицейского «УАЗа».

— Все проверили?

— Под ключ.

Парень в каске и бронежилете ответил не по форме. Не «так точно», а «под ключ». Климов это сразу уловил, насторожился. Шепнул Федору: «Вот так и стой», вжал в плечи голову, чуть присел, стал ниже, меньше, незаметней, осторожно продвинулся вперед, проталкивая Федора поближе к Слакогузу. Маневр удался. Они были почти рядом.

Парень, докладывавший Слакогузу, перекинул автомат из левой руки в правую, и Климов увидел на его кисти несколько татуировок. Четыре «перстня», один крест и кличка Кент. Судя по кресту и «перстням», парень был осужден за воровство по статье сто сорок четвертой, а до заключения два года провел в дисциплинарном батальоне за преступление, совершенное в армии.

Прошел тюрьму, да не простую, а «особого назначения». Кличку дали в камере.

Климов еще раз глянул на парня и подумал, что бойцы в гражданской обороне очень милые ребята. Просто класс!

Он хотел уже было выбираться из переднего ряда, как из-за «УАЗа» быстро, уверенным шагом вышли двое: оба в «камуфляже», но без касок и оружия — санитар Сережа и сам Климов, собственной персоной. Что рост, что плечи, что посадка головы — все поразительного сходства. А главное, лепка лица… глаза… их цвет, разрез и выражение… Даже небритый подбородок — один к одному он, старший инспектор угро Юрий Васильевич Климов, только с усами.

Яицкий Анатолий Дмитриевич. Он же Бейцал Виктор Григорьевич. Он же Фельдюга, Бондарь, Чистый. Главарь воровской банды. Считалось, что за ним десятки трупов, но взять его с поличным не могли, он уходил от следствия легко и просто, всегда чистым: компромата на него не водилось. Банда была крепкой, сплоченной. Не зря он довольно рано стал авторитетом. Климов знал его в лицо по фотографиям, да и, когда Климов учился в Высшей школе, коллеги из московского «угро» говорили, что у него среди блатных есть копия-двойник, считай, близнец. Шутка природы. А может, папа невзначай… использовал копирку… Смех смехом, но теперь Климов узнал, что значит истинное сходство, как будто в зеркало смотрел. Убедился воочию.

Чистый стоял, скрестив на груди руки, а санитар Сережа диктовал приказы:

— Весь списочный состав в автобусы и в штольню!

Слакогуз с готовностью кивнул.

— Сейчас вторую партию отправим.

— Чтоб ни одной души, ты понял? Ни одной! Ни на улицах, ни в домах, ни в подвалах…

— Понимаю.

— Сараи, чердаки проверит Чистый.

Тот и ухом не повел. Стоял как вкопанный, слегка расставив ноги, скрестив руки. Пристально смотрел на Федора. Наверное, оттого, что он был выше всех, шире в плечах, и сам стоял, скрестив на груди руки, растопырив локти, и покачивался, встряхивая головой. Климов притих за спиной Федора и вдруг услышал его голос:

— В плен не брать, косых достреливать.

Кто-то хохотнул.

— Молчать! — прикрикнул на Федора боец гражданской обороны, по-прежнему стоявший возле Слакогуза. — Вшивота…

Смех оборвался.

— Бичей, гостей, командированных, — начал опять приказывать Сережа, — в мой отсек. Для регистрации.

— Проверим, кто есть кто, — подал свой голос Чистый.

Федор сразу оглянулся, посмотрел на Климова, мол, это ты сказал или я что? Того? Крыша поехала? Климов приложил палец к губам, зажмурил один глаз и показал, что прячется. Даже голос у Чистого один в один как у него.

Федор стоял с растерянным видом. Хмыкнул, посмотрел на Чистого, еще раз оглянулся на Климова, убедился в схожести черт, помедлил и сказал: