Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

— Я более, чем надеюсь: и для этого у меня есть полные, обоснованные предположения, Америка поддержит вас и будет с вами плодотворно сотрудничать.

— И я надеюсь, дорогой Чу. Всё остальное, иное, против нас обоих. Поезжайте, пусть вы давно пенсионер, но отдыхать нет времени. Я еду к Председателю, вы, первым делом к американцу. После встречи с ним звоните, расскажите в двух словах. Пока, не забыл, где сейчас Чан?

— У Дэна, скорее всего. На Чана ведь было произведено хулиганское нападение.

— Вот как.

Хуа искренне удивился. — Как это так? Странно. Подозрения на кого-нибудь есть?

— Даже никого не можем заподозрить. Цзян это не надо. Для неё Чан никто. А дальше нет имён.

— Да-а, странно, очень странно. Держите под контролем это происшествие. Чана никто не должен знать. Кому он понадобился? Если он у Дэна будет околачиваться, о нём многие узнают. Заберите его. Пусть будет постоянно при вас. Тем более, что он тоже, хорошо американца знает.

— И монахов с Русом.

— Да, да, Чу, расходимся. Делу время.

Добрый, скромный, но очень осторожный и поэтому по государственному мудрый генерал Чу, потихонечку переигрывал всех. Он умел многозначительно молчать, совсем не говорить, иногда вообще ничего не помнить и помнить, в минуту откровения всё сразу. Но, по вечерам и в рабочее время записывал и писал своё, о своём нелёгком кровавом китайском времени. Тактика мудрого контрразведчика в окружении государственных пауков. А ведь у Мао везде были только сволочные пауки.

Наподобие его родного амбициозного и кровожадного племянничка. Ведь он прекрасно знал, чтобы быть, находиться постоянно при власти, необходимо периодически уничтожать ближайшее окружение.

Это все были пауки мохнатые, чёрные, серые, голодные. Ядовитые. И чтобы, среди них выжить, нужно было быть и мудрым, и проницательным, и хитрым, и, конечно, где-то, и сволочным.

Внешняя деревенская простота Мао была такой же обманчивой, как у товарища Ленина, Троцкого, Держинского Сталина, и прочих хитрых, коварных сатрапов-убийц истории. Параноидальная жестокость во имя личной власти, прикрытая общей фразеологией о лучшей жизни под руководством лично ЕГО и кровавого ордена коммунистов, кроме, как к репрессиям, крови, общей бедности огромной страны, отсталости во всём, ни к чему хорошему в жизни не привело. На древнейшую страну мир смотрел нейтральными глазами не приглашённого путника. А как ещё? Что можно сказать диктатору, который считает себя умнее, мудрее, проницательнее, опытнее всех? Бог подфартил в жизни, а дальше: пошли все остальные подальше. И ещё дальше. И ещё дальше. Что холуи могут новое и интересное сказать, предложить? Что? Ничего! Кто они? Рабы!!! Разговор с глухими и наглыми сатрапами-подлецами, ни к чему, никогда не приводил. Диктатор на всех смотрит, как на опущенных холопов, рабов и т. д. Слова Сталина, что все рабы-подчинённые — лагерная пыль — прямое, историческое тому подтверждение. И это настоящая, горькая правда, порабощённых узурпаторами народов. Тем более, многочисленных народов, забитых подлой, свирепой, хитро возвеличивающей Себя и Рабство, пропагандой.

— Да, уважаемый генерал, в принципе всё понятно и ясно, — сэр МакКинрой в принципе не очень удивился новому сообщению контрразведчика, в его версиях это возможность была в первых списках, но решил играть удовлетворённого услышанным собеседника, — в очередной раз вы удивили меня. Я знал, что и жена Мао, и Дэн, не последние кандидаты на китайский трон. Но, но, но. Может и Министр Хуа, не последний в этом бешенном кандидатском забеге?

— А вы сможете предложить ещё, какую-нибудь, фигуру?

— Я и самого министра Хуа Гофэна не мог предположить.

— Против министра Общественной Безопасности никто не пойдёт.

— Согласен. Но, может Мао ещё кого в запасе держит?

— Он слишком болен, чтобы держать в памяти и уме полную колоду карт.

— Но, достаточно, коварен и хитёр, чтобы не держать Джокера в рукаве.

— Хуа Гофэн и есть тот последний, скрытый Джокер. У Мао нет времени по новой перетасовывать карты.

— Опять же согласен с вами. Но как в жизни всё часто резко переиначивается, и в неожиданную сторону.

— Сам Министр и оказался этой неожиданной, затемнённой стороной.

— Какие его цели, задачи на международном уровне?

— Первое: сотрудничество с развитыми странами и вывод страны из торговой и технической изоляции.