Сергей Зверев - Полосатый геноцид

Помощник взял из холодильника банку «будвайзера», открыл и молча уселся на диван. Осторожно покосился на стоявший в углу трофейный «калашников» – Рейвен оставил себе автомат русского миротворца, когда неожиданно выяснилось, что к нему подходят патроны от «М16». Видимо, это была какая-то экспортная модификация. Надежность «калаша» была общеизвестным фактом, к тому же автомат был новый, поэтому помощник отнесся к прихоти босса с пониманием.

То самое окно – единственное не заколоченное – было плотно закрыто, как и дверь. Но в комнате было прохладно – тихое гудение кондиционера вплеталось в истеричное бормотание радиоприемника, сообщавшего об очередных жертвах пчелиных атак. Стоявший перед Рейвеном небольшой цветной телевизор вторил приемнику и демонстрировал все те ужасы, что сейчас творились на улицах ближе к центру города. Похоже, операторы предпочитали снимать из машин или домов, лишь иногда для пущей красочности выходя на открытое пространство. Рейвен пару раз щелкнул, переключая телевизор на другие каналы, но там картинка отличалась лишь деталями и голосом комментатора. Или и вовсе отсутствовала – некоторые телестанции просто прекратили вещание, оставшись без белого персонала.

– Босс… а если эти , – плюгавый отхлебнул пива, потом махнул в сторону сеющего панику экрана, – когда-нибудь узнают правду? Вы так уверены, что им никто не скажет?

Рейвен ухмыльнулся:

– Я же тебе сказал: через пару дней это будет никому не интересно. Победителей не судят – это сказано задолго до нас. Да и откуда они узнают? От русских? Кто у нас верит русским? А если кто и поверит – какие у них есть вещественные доказательства нашей причастности к этому бардаку? Правильно, никаких. Ну и что, если они что-то видели? Всей правды они все равно не знают. Все, кто знал правду настолько хорошо, чтобы быть опасным, уже умерли. И старик, который сотворил этих летучих монстров, и мой бывший шеф со своим приятелем из каких-то там спецслужб. И даже сержант Таннер со своими солдатами, которые видели слишком много, чтобы спокойно жить дальше.

– Босс, а вы уверены насчет Таннера? – засомневался плюгавый и пояснил: – Он не показался мне полным идиотом. Служака – да, но не дурак.

– Верно, – хмыкнул Рейвен, – иначе бы не стал сержантом. Но Таннер для нас не проблема. Даже если он остался жив после визита русских коммандос, в чем я не уверен, вряд ли он побежит кому-то что-то рассказывать – он ведь и сам по уши в этом дерьме. Скорее Таннер заляжет на дно в каком-нибудь тихом местечке и будет выжидать. Если у нас не выгорит, он прикинется дурачком и вернется на службу. Если выгорит – он придет ко мне и сделает вид, что ничего не случилось… Нет, в Таннере я уверен. Ладно, ты смотри пока новости, может, увидишь что-нибудь интересное, а я пока сделаю несколько звонков.

Рейвен снова взялся за мобильник. Краем уха прислушиваясь к его вроде бы ничего не значащему трепу, помощник понял, что босс обзванивает своих сообщников в войсках. Лицо Рейвена приобретало все более удовлетворенное выражение – похоже, сегодняшние события выбили из голов колеблющихся соратников последние сомнения: если и устраивать государственный переворот в Либерии, то только сейчас, пока пчелы-убийцы фактически контролируют столицу. Потом может быть поздно. Сообщники, тоже неглупые люди, понимали, что впоследствии или противоядие для белых найдут, или – что вероятнее – до самих пчел доберутся и устранят проблему как таковую. А другой шанс прорваться к власти – когда он еще будет?

Отложив телефон, Рейвен радостно потирал руки – цель так близка! Даже если соратники в конце концов предпочтут другого лидера, кого-нибудь из местных, все равно старина Джозеф поднимется очень высоко, ведь его роль в этих событиях отрицать никто не сможет…

Картинка была, наверное, в духе голливудских блокбастеров – два дорогих и мощных внедорожника несутся по пустынным и темным улицам большого города, поблескивая отполированными черными бортами в свете немногих еще горящих фонарей. Локис, представив себе это зрелище со стороны, усмехнулся. Красиво. Пока они преодолевали многочисленные пробки – вереницы брошенных столкнувшихся машин, которые никто пока не собирался растаскивать, – Ольге пришлось еще дважды выпускать «меченых» пчел. Если бы не Максимка, легко находивший обходные пути, глядишь, пришлось бы пробки или пешком проходить, после каждой пересаживаясь на новые «колеса», – такой вариант предложил было майор, или по очень большому кругу объезжать. И то и другое десантников не устраивало – и долго, и опасно. Впрочем, чем ближе они подбирались к цели, тем легче было ехать: на окраинах пробок и завалов стало меньше. До баррикад же дело пока не дошло, несмотря на многочисленные слухи о предстоящем перевороте. Военные тоже пока не встречались. Правда, пару раз где-то вдалеке в боковых проездах мелькнуло что-то похожее на бронетранспортеры… На улицах пока попадались в основном группы чернокожих подростков, потрошивших брошенные автомобили, пользуясь практически полной безнаказанностью – в городе словно не осталось ни одного полицейского. Они провожали внедорожники внимательными взглядами, готовые в любой момент рассеяться как пыль, понимая, что в такое время на таких машинах здесь могут ездить только очень уверенные в себе люди, и возвращались к своему прежнему занятию, едва джипы удалялись на безопасное расстояние. Орудовали здесь и ребята поопаснее – один раз такие даже попытались остановить десантников, перегородив улицу своими машинами, из которых вылезли человек десять, в основном с дубинками и мотоциклетными цепями. Лишь у пары человек были обрезы. Наверное, они казались себе очень крутыми в этот момент. Правда, момент этот был очень недолгим. Когда из «бумера» вылезли сразу четверо в камуфляже, масках и с автоматами, им даже не пришлось подсказывать, что делать, – банда без лишних слов освободила проезд, и джипы понеслись дальше.