Сергей Зверев - Полосатый геноцид

– Эй, парень, постой, – просипел бандит, услышав, как щелкнули взведенные курки. Его сообщник, державший Максимку, не выдержал и истерически взвизгнул:

– Бросай ружье! Я прирежу мальчишку! У меня нож!

Локис, держа приставленный к переносице главаря обрез левой рукой, широко улыбнулся:

– Разве ж это нож? – И вытащил стропорез, крутанув его между пальцами в опасной близости от уха главаря. – Вот это – нож.

Державший Максимку угонщик посерел, разглядев лезвие. А Локис перестал улыбаться и медленно, подчеркивая каждое слово, сказал:

– Если вы сейчас бросите оружие и уйдете, я никого из вас не убью. И, может быть, даже потом при встрече не узнаю.

Бандиты колебались недолго. Нож и бита полетели на землю, и за спиной главаря послышался удаляющийся топот.

– Ну, а ты как, остаешься? – ехидно поинтересовался Локис у главаря и сделал шаг назад, упрощая тому выбор. Однако обрез не опустил – стволы по-прежнему смотрели бандиту в лоб. Главарь понял его правильно, развернулся и припустил за сообщниками. Максимка погрозил бандитам вслед кулаком, выкрикивая ругательства. Локис поднял нож и биту и с усмешкой протянул водителю:

– Держи, пригодится. – И жестко добавил: – Мой тебе совет, никому не рассказывай, что у тебя сегодня едва не угнали казенную машину.

Он разбил ненужный более обрез об лежавший поблизости кусок бетонной плиты и, похлопав Максимку по плечу, сказал:

– Пошли, дружок, нас пчелы ждут. И, пожалуйста, ты тоже никому ничего не говори, ладно?

– И даже мисс Олья не должна знать? – полюбопытствовал маленький африканец с некоторым разочарованием. Ей он собирался рассказать об этом в первую очередь.

– И даже она, – твердо заявил снайпер. – Нечего из меня героя делать.

Как ни странно, но этот эпизод так и не стал «достоянием широкой гласности». Ну, бандиты молчали о нем по вполне понятным причинам. Они облажались. Водитель тоже предпочел последовать совету, поскольку понимал, что по большому счету сам виноват в случившемся. И «утечка информации» о едва не случившемся угоне в совокупности с прочими мелкими прегрешениями, коих уже набралось немало, может быть чревата для него серьезными последствиями, вплоть до досрочного возвращения в Россию. Максимке молчать оказалось тяжелее всех, но он дал слово другу и хотел его сдержать. Владимир же просто считал стычку с угонщиками недостойным упоминания эпизодом. Впрочем, после некоторых колебаний Махову об этом он все же доложил – командир должен знать, что происходит. Старлей, поразмыслив, в свою очередь пообщался с атташе насчет того, чтобы с водителем приезжал сотрудник охраны посольства. А то, мол, на улицах небезопасно, особенно когда водитель едет один. Брать с собой «за пчелами» автоматы Махов посчитал излишним. Зазорно десантнику на стадо хулиганья с автоматом ходить. Тем более что стрельба, как сказал атташе, дело крайне нежелательное.

Однажды вечером Локис и Максимка принесли в спичечном коробке несколько пчел, чуть-чуть непохожих на пойманных прежде. У этих крылья были потемнее, а жало и без микроскопа казалось увеличенным. Локис даже не стал предъявлять остальной дневной «улов». Он уже и сам мог отличить обычных местных пчел, десятками попадавших в их ловушки. Показал Барышне, как он продолжал ее мысленно называть, только тех, что были в этом коробке. Ольга с вымученной улыбкой взяла из протянутой Максимкой ладони пчелу. Сунула ее под электронный микроскоп, подстроила прибор, присмотрелась… и, отодвинув справочники, лихорадочно бросилась сверяться с полученными из Москвы снимками и образцами. Потом вдруг резко остановилась и повернула к Локису и Максимке просветлевшее лицо…

Лениво покачиваясь на ухабах, по извилистой лесной дороге катил шестиколесный бронетранспортер с эмблемой Национальной гвардии Либерии. Следом за ним тарахтел средних размеров грузовик «Мицубиси» с полным кузовом солдат. Грузовик с небольшим запаздыванием старательно копировал все раскачивания броневика и точно так же взвывал мотором. Солдаты в кузове всю дорогу крепко держались – кто за что успел ухватиться. Джунгли то сходились, нависая над дорогой, то расходились.

Майор Карвер повез обещанные старику-профессору три десятка солдат один. Рейвена он еще вчера вечером отправил в Монровию за амуницией для новобранцев. Тот почему-то не сильно обрадовался возможности смотаться в столицу, но возражать шефу не стал, взял джип, грузовик, десяток рекрутов и уехал. Логика Карвера была проста. Из обещанной профессором суммы что-то, конечно, придется заплатить солдатам – за службу, что-то их командиру – за согласие, но эти либерийские нищеброды будут рады и паре баксов. Остальное придется разделить с заместителем… Но кто помешает Карверу в его отсутствие слегка поднять цену? В разумных пределах, конечно. И надбавку оставить себе – как премию за сообразительность и предприимчивость. Старик покряхтит, но согласится – выбирать ему не приходится, где он еще кого найдет за такие небольшие деньги? Да и платит, в конце концов, не сам Тиллер, а корпорация…