Сергей Зверев - Принцип мести

– А его стремление познать падшую женщину, – сказал я. – Он не пытался поставить себя выше Иисуса, но хотел полностью разделить его земную участь.

Сказав это, я непроизвольно взглянул на поднос с орехами и представил себе возлежащую на нем обнаженную Дашу. Наверное, мне не следовало увлекаться кешью.

– Он считал себя мессией, – добавил Игнатий.

– И пошел дальше. Он должен был сделать это. Но стать Утешителем...

Игнатий внимательно на меня посмотрел, как бы оспаривая это утверждение или по меньшей мере находя его недостаточно убедительным, и ничего не сказал.

– Знаю только одно, – подвел итог нашему разговору я. – В его всеединой религии есть основание для оправдания добра, а в Библии – нет. В Священном Писании оправдание имеет лишь то добро, которое совершается с именем и во имя Бога. Я не могу это понять. Не могу принять. Всякое добро должно нести награду в себе самом, и всякое зло иметь последствия для того, кто его совершает. Иначе все теряет смысл: христианин будет до хрипоты спорить с буддистом, а исламист объявит джихад всякому иноверцу. Слишком много правд – это тоже своего рода ложь.

– Значит ли это, что ты сочувствуешь Илие? – спросил Игнатий.

– Я не знаю. Но думаю, что скоро придется посочувствовать всем нам. Убийца Илии до сих пор не найден. Неясны его мотивы.

– Когда начнутся поединки?

– Через три дня, – сказал я, стараясь казаться невозмутимым.

– И тебе уже сказали, кто твой соперник?

– Да, вчера была жеребьевка.

– И кто же он?

– Эрнст-киллер.

Приближение финальных боев было ознаменовано поистине сатанинским размахом всевозможных игрищ на потребу стекающейся со всех концов света состоятельной публике и сопровождалось еженощными оргиями с участием жриц любви, тайских мальчиков-птиц, представителей сексуальных меньшинств, зоофилов, трансвеститов, карликов и гермафродитов. Среди этой пестрой толпы не было, кажется, только кентавров. Словом, отель представлял собой, как сказал бы наш общий друг из ФСБ, содом и геморрой.

Обитатели нашего номера старались не покидать его без особой необходимости, поскольку у человека с нормальными потребностями и традиционной моралью это зрелище ничего, кроме омерзения, не вызывало. Здесь было дозволено все – любая уродливая фантазия могла найти свое воплощение, любое извращение – свой сосуд, любая аномалия – своего исполнителя. Казалось, еще немного, и мир сойдет с ума, земля стронется со своей оси и поменяется полюсами, наступит тот самый веками чаемый конец света, о близости которого говорили библейские пророки. В воздухе, как во времена Зверя, носились апокалиптические предчувствия; пунцово-красная атмосфера всеобщего разврата лишь усиливала это ощущение.

Участники финала стали получать приглашения от богатых матрон с чеками на сумму с тремя-четырьмя нулями, но, кажется, никто, кроме Эрнста-киллера, не согласился провести ночь страсти на этих условиях. Всех переплюнула одна дама из России, которая заказала... групповое изнасилование. Ее устраивало только мужское трио. А лучше квартет. Непременно из особей, выступающих на ринге. Этой дамой, к моему удивлению и ужасу, оказалась Светлана, у которой я еще полгода назад работал телохранителем. О ее приезде я узнал от Даши, исправно снабжавшей меня информацией обо всем происходящем в отеле. Само собой разумеется, я не горел желанием встретиться со своей дурищей и всячески оттягивал неизбежное объяснение с ней.

Между тем в свои апартаменты на первом этаже вновь въехала отсутствовавшая без малого три недели Миледи. Не знаю, где ее все это время носило, но вернулась она одна, без Богуславского. Оставалось лишь надеяться, что главный организатор турнира объявится со дня на день или непосредственно перед началом финальных поединков.

В колизее закончились последние приготовления. Вместо клетки на арене был установлен ринг-десятигранник, известный еще в Древней Греции (говорят, одним из чемпионов античного панкратиона был Пифагор). Но показательные бои диких зверей и пресмыкающихся продолжались. Непосредственно накануне официально объявленного дня начала состязаний прошли схватки во всех «весовых категориях» животных. Самым зрелищным и страшным, по словам Даши, которая обслуживала судейскую коллегию во время этих поединков, была схватка аллигатора с гиппопотамом.

– Бегемот перекусил крокодила пополам, – сказала она потрясенно, когда вернулась в номер.