Сергей Зверев - Принцип мести

– Как ты думаешь, много он на нас заработал? – спросил я Игнатия, когда мы вышли из ресторана в темень октябрьского, пронизанного холодными ветрами вечера.

– Все зависит от ставок и процента комиссионных. Но я почти уверен: через пару месяцев в нашем городе откроется еще одна китайская забегаловка.

Как нам и было рекомендовано, все выездные документы для поездки в Непал мы оформили через турфирму «Кредо Сервис Тур». На все про все, включая выдачу загранпоспортов, ушло не больше недели; все-таки содействие компетентных органов дает определенные преимущества тем, кто может на него рассчитывать, и заметно ускоряет кругооборот людей, услуг и денег в природе. Не скрою, я проникся уважением к «бойцам невидимого фронта» в лице Олега и ему подобных немногословных людей, честно выполняющих свой долг, несмотря ни на какие политические измы и экономические передряги, будоражащие нашу страну. Собственно, к поездке я подготовиться не успел – даже не заглянул в энциклопедический словарь, чтобы узнать, куда нас несет нелегкая. О Непале мне было известно лишь две вещи: во-первых, именно на территории этого государства в его нынешних границах в ночь неполной луны в год 623 до нашей эры родился принц Сидд Хартха, более известный под именем Будда. Во-вторых, я где-то слышал (наверное, на каком-нибудь офицерском застолье), что гражданами Непала могут считаться только дети, сделанные не палкой и не пальцем. Все.

Прежде чем отправиться в аэропорт, я решил немного прогуляться за городом. Если есть рай на земле, то он выглядит примерно так же, как лес осенью. Я бродил по мелководью золотых рек, прислушиваясь к шуршанию листьев под ногами и шуму деревьев, и думал об Анюте. У большой любви длинный разбег; маленькая любовь бежит вприпрыжку. Мне казалось, все еще у нас впереди, мы преодолеем все выпавшие на нашу долю испытания, и соединимся, и будем счастливы. Вместе с тем смутные опасения, вызванные предстоящим свиданием с моей возлюбленной, бередили душу. Прошло много, слишком много времени. Анюта могла меня забыть, вычеркнуть из своей жизни. Да и с прежней моей семьей было не все еще ясно, ведь у меня росла дочь. И думать прежде всего надо было о ней, о том, чтобы ей было хорошо – со мной или без меня.

В психологии есть такое понятие – «культивирование остаточного образа», тоска о прошлом. Именно этим культивированием остаточного образа я и был поглощен, бродя по осеннему лесу. Наверное, я идеализировал Анюту и, как следствие этого, занимался уничижительным самокопанием. Чем больше я думал о ней, тем настойчивее мне казалось, что я недостоин даже ее мизинца. Новая встреча с «солнечной женщиной» внушала мне безотчетный страх, заслонявший собой все видимые и невидимые опасности, связанные с участием в операции «Иравади».

Наконец, настало время ехать в аэропорт. Нам с Игнатием предстояло сделать два перелета: в Москву и в тот же день вечерним рейсом – в столицу Непала. Второй перелет, гораздо длиннее и утомительнее первого, приходился на ночь, но это были уже детали.

Я поймал попутную машину и, подъехав к зданию аэровокзала, разыскал книжный развал, возле которого должен был встретиться с Игнатием. В ожидании друга – проклятая привычка рыться в книгах – стал перелистывать слипающиеся страницы, выхватывая из текста случайно попадавшиеся на глаза фразы и как бы высматривая в них размытые контуры своей судьбы. «Квинтессенция Истины и квинтессенция Свободы определяет дифференциальные кондиции тогда, когда трансформируются модусы мышления». К сожалению, ничего более конкретного Мартин Хайдеггер о моем будущем сказать не мог. Увлекшись «угадайкой», я раскрыл детектив, написанный женщиной, имя которой начинало входить в моду, и прочитал: «На бесптичье и жопа соловей». Постояв в задумчивости, я закрыл книгу и вдруг заметил девушку, которую меньше всего ожидал увидеть в аэропорту. Это была Даша, внебрачная, как сообщил мне Олег (и это было очень похоже на правду), дочь Богуславского. Как она здесь оказалась и что позвало ее в дорогу? Я не верил в случайные совпадения и поэтому, прежде чем ее окликнуть, решил как следует подумать, стоит ли мне это делать.

Игнатий был пунктуален: он пришел минута в минуту. Он пришел как нельзя более своевременно. В отличие от мессии, который всегда запаздывает, почему-то подумалось мне в тот момент.

– Ты видел Дашу? – спросил я.

– Да.

– А она тебя?

– Нет.

– Что будем делать?