Сергей Донской - Жадный, плохой, злой

Отлогий песчаный берег, вдающийся мысом в плавный поворот реки, предстал передо мной совершенно внезапно, когда я вскарабкался на очередной косогор и собрался спускаться с него вниз. Теперь я притормозил, присев за кособоким кустиком. Прежде чем познакомиться с довольно многочисленным народом, скопившимся на берегу и прилегающей отмели, следовало хоть немного присмотреться к нему. Кроме того, если бы я не восстановил дыхание, то не смог бы произнести и двух слов без полуминутного интервала между ними.

Народ на пляже резвился, как мог. Вся публика была совершенно голая, но в отличие от подчеркнуто обособленных нудистов эти люди не чванились своими первичными и вторичными половыми признаками. Они успевали одновременно скакать под свою грохочущую музыку, сосать пиво из банок и бутылок, барахтаться в воде и даже зажиматься между делом, причем в этом занятии девицы преуспевали куда больше, чем парни.

С точностью определить их средний возраст я пока не мог, но мысленно причислил всех скопом к молодежи. Вообразить себе почтенных дяденек и тетенек, дружно раздевшихся, чтобы на людей посмотреть и себя показать, было не слишком трудно. Но допустить, что при этом они затеяли столь разнузданную свистопляску под совершенно дикую музыку, было бы слишком кощунственно.

Если парней от девушек я, понятное дело отличал, то определить, кто из них крутой байкер, а кто, наоборот, весь из себя рокер, не представлялось возможным. Вся кожаная амуниция компании валялась на песке, сверкая на солнце сотнями заклепок, пряжек и блях. Пустых и полных пивных емкостей насчитывалось раз в пять больше, чем разноцветных мотоциклетных касок, а тех было ровно тринадцать. Сами железные кони отдыхали вповалку неподалеку от своих хозяев. Любой из них интересовал меня гораздо больше, чем все наездники обоего пола. На пересеченной местности о лучшем средстве передвижения нельзя было и мечтать.

Меня заметили сразу, как только я выпрямился и зашагал к пляжу, однако вакханалия на этом не закончилась. Продолжая вызывающе колобродить у меня на виду, чертова дюжина как бы давала мне время одуматься и обойти пляж стороной.

Я приближался не слишком быстро, но и не слишком медленно, давая понять, что не собираюсь сворачивать. И, хотя я был одет лишь по пояс, компания явно не спешила принять меня за своего. Даже наполовину.

Со сменой одной музыкальной композиции на другую (работающая на пределе возможностей камнедробилка вместо взбесившегося отбойного молотка) навстречу мне выступили трое. Некто при бороде лопатой и с обвисшим пузом. Кучерявый малый в черных очках. Плюс длинноволосый юноша.

Три богатыря стояли плечом к плечу и ждали. Остальные тоже застыли безмолвными изваяниями поодаль. Даже если бы я решил вдруг повернуть обратно, мне уже не позволили бы уйти так просто. Пиво, зной, громкая музыка – все вместе это никогда не способствовало миролюбивому настроению и любви к ближнему.

Не дойдя до дозора двух метров, я притормозил и, ощущая, как стремительно прогреваются кроссовки на раскаленном песке, принялся разглядывать потенциальных противников.

Бородач таскал по жизни свое налитое пивом брюхо с заметным трудом. Если не давать такому облапить себя ручищами, толстыми, как ляжки рубенсовской натурщицы, на него можно было вообще не обращать внимания: пусть себе горячится и пыжится где-нибудь на расстоянии. Толку от него все равно будет не больше, чем от бульдозера со слетевшей гусеницей.

Подмосковный суперстар с прямыми льняными волосами до плеч если чем и мог меня хорошенько огреть, так только своим мужским достоинством, несравненно более могучим, чем весь его остальной организм. Оскалившийся трехцветный тигр, вытатуированный на плоской груди молодого человека, смотрелся так же глупо и пошло, как эмблема «Мерседеса» на «Запорожце». Внешний антураж абсолютно не соответствовал внутреннему содержанию. Грозного тигра можно было вбить в хилую грудную клетку одним хорошим ударом, поэтому я не стал тратить лишнее время на его разглядывание.

Наибольшую опасность представлял собой кудрявый молодец в круглых черных очках кота Базилио. Плечистый, мускулистый, напружинившийся, этот тип с нетерпением ждал возможности помахать кулаками. Если только он не был незрячим от рождения, то схватка с ним могла затянуться настолько, что к месту поединка успели бы подтянуться остальные превосходящие силы противника общим числом десять.