Александр Маркьянов - Слепящая тьма [СИ]

— Да, эмир, видела…

— А брат Ахмедулло сам видел убитого Мясника?

— Он не видел, но всем полицейским сообщили, что у порта была перестрелка с террористами и очень много убитых. Очень много, эмир — полицейские рыскают по городу подобно псам, они очень злы…

— Тогда нам не стоит торопиться… — рассудительно произнес эмир — где сейчас этот кяфир?

— У Абдаллы.

— Он ранен?

— Ни одной царапины! Он настоящий демон…

— Тогда вот что. Пусть кяфир пока побудет у Абдаллы — а ты передай брату Ахмедулло — пусть лично под любым предлогом появится в морге и проверит — привезли ли туда тела убитых полицейских. А мы тем временем, устроим кяфиру небольшую проверку. В ближайшее время ничему не удивляйся, мой юный друг, ничему. Аллах, да благословит наш джихад!

— Иншалла!

Ушли мы чудом. Хотя большая часть чудес и творится руками человека, но все равно можно сказать что — чудом. Да и вляпался я во все это дерьмо тоже — чудом.

Судя по тому, как быстро Айша сориентировалась, она явно принадлежала к одной из ячеек местного сопротивления. Сопротивления, кстати, в Пакистане хватало, самых разных сортов. Были боевые организации белуждей, боровшихся за создание независимого Белуджистана и за воссоединение со своими братьями, живущими по ту сторону ирано-пакистанской границы. Был Талибан, который боролся не столько с пакистанскими властями, сколько с американцами. Но и пакистанским властям доставалось при попытках хоть как-то ограничить талибский беспредел в стране. Ни к одной мечети, например и близко подойти было нельзя из-за угрозы массовых беспорядков — а в мечетях вербовали шахидов, укрывали разыскиваемых, раздавали оружие и взрывчатку, призывали к всемирному джихаду. Были и боевые организации афганских беженцев, к одной из которых, видимо и принадлежала Айша. Афганцы начали появляться в стране еще с семьдесят девятого года, когда в соседнем Афганистане к власти пришли коммунисты. Когда же в Афганистане началась война — поток беженцев через границу стал почти неконтролируемым. Цифры называют самые разные, но по оценкам международных экспертов в Пакистан бежало от миллиона до двух с половиной миллионов афганцев. Пакистанцам они были совсем не нужны, что происходит в стране, которую заполонили беженцы-мусульмане, все прекрасно знали по примеру Ливана. Но принять беженцев пришлось, под давлением США и международного сообщества. В восьмидесятых годах в Пакистан потоком шли деньги за беженцев, большая часть которых прикарманивалась пакистанскими властями и командирами моджахедов, а самое главное — потоком шло оружие. В любой восточной стране власть держится на штыках — и диктатор Пакистана Мухаммед Зия Уль-Хак с удовольствием полностью перевооружил свою армию за счет американских налогоплательщиков.

Но сами по себе беженцы были никому не нужны. Они были нужны Саудовской Аравии, как питательная среда для распространения ваххабизма. Они нужны были Пакистану, как основание для поступления в страну оружия и международной помощи. Они нужны были и США как пушечное мясо для войны против советской армии в Афганистане. Но самое главное — всем нужны были их страдания, а не нормальная жизнь — в этом случае афганцы попали в ту же ловушку, что и палестинцы. Они нужны были именно как страдающий, изгнанный со своей земли народ. Никто даже пальцем не пошевелил для того, что бы хоть как-то устроить жизнь афганцев — почти все поступающие в их адрес деньги расходились по карманам и швейцарским счетам…

После ухода СССР из Афганистана они и вовсе перестали быть кому-то нужны, более того — они стали помехой. Пакистанского или какого-либо иного гражданства им не предоставили. Нормальных условий жизни им никто и не собирался создавать, ни тогда, ни тем более сейчас. После ухода советских войск из Афганистана многие моджахеды вернулись в Пакистан. Кто-то ушел в криминал — пакистанские суды получили указание применять смертную казнь к афганцам максимально широко. Многие ушли во всемирный джихад — моджахеды всплывали как основная ударная сила исламских террористов и в Сомали и в Алжире и во многих других местах. Кто-то вернулся в разгромленный, разграбленный Афганистан, многие там занялись наркоторговлей. А кто-то продолжал жить в своих хибарах, зарабатывая деньги, чем придется — уже третий десяток лет…

Из района мы выехали на бурубухайке — так назывались местные транспортные средства, на которых перевозилась основная часть грузов и на которых держалась вся местная торговля. Водители вступали в кланы, их было около сорока, и каждый клан оформлял машины по-своему. До индийских машин, больше похожих на передвижные храмы, им было далеко — но все равно на фоне безликих американских траков, все украшения которых часто ограничивались множеством лампочек, эти машины смотрелись необычно и шикарно.