Александр Маркьянов - Слепящая тьма [СИ]

Снаружи что-то крикнули….

— Что?

— Говорят, чтобы выбросили оружие…

— У тебя есть что-нибудь тяжелое?

— Что?

— Не знаю. Типа камня…

Мехмет немного подумал…

— Ничего вроде нет. Разве только… вот это пойдет?

В руках у Мехмета был небольшой складной нож…

— Давай…

Взвесил в руке — вес маловат, но пойдет. Спрятал за ремешок часов…

— Теперь выбрасывай автомат. Только сильно не бросай…

Мехмет сделал так, как я сказал…

— Теперь говорят, чтобы выходили, становились лицом к машине с поднятыми руками…

— Давай. Ты первый, я второй. Как я начну — уходи от света и беги в темноту, понял? Пошел!

Мехмету было проще — он проскользнул в проделанное ломом отверстие, словно уж в нору. Мне же пришлось выломать еще одну доску, чтобы пролезть…

— Руки за голову! Лицом к машине! Ноги расставить! — команды теперь отдавались через мегафон, на прекрасном, без малейшего акцента английском. Если вместе с пакистанцами советники из ЦРУ или ФБР — то это сильно усложняет дело. От них можно ждать подлянки, это тебе не туповатые пакистанцы. Да и если просочилась информация о моей биографии — они могут знать и мой реальный уровень подготовки.

Закрываю глаза — в отличие от пакистанцев я не должен себя ослепить прожектором и должен быть готов действовать в темноте. Медленно поворачиваюсь лицом к грузовику, намертво запомнив примерное расположение прожектора. Интересно, хватит ли сил, там стекло должно быть толстое…

Отсчет!

Воздух густеет, шорох шагов пакистанцев по асфальту напоминает грохот водопада. Несмотря на то, что я стою к ним спиной, мне их прекрасно видно, я вижу, где находится каждый из них и что делает. Самое главное — чтобы они подошли ближе — тогда пулеметчик и остальные не смогут стрелять — побояться зацепить своих. Один из полицейских подходит вплотную, в одной руке у него наручники, в другой автомат — а с одной руки из автомата стрелять нельзя! Дуло автомата упирается мне в спину. Еще один страхует, он — самый опасный…

Прорыв!

Рывок вправо и назад — на такой скорости, что это едва улавливается человеческим глазом. Полицейский, держащий автомат одной рукой, упертым мне в спину — вторая рука у него занята наручниками — не успевает среагировать, ствол автомата проваливается влево, и я зажимаю его локтем — теперь этот автомат мне не опасен…

Теперь резкий разворот — в этом случае, если прижать ствол автомата локтем к своему телу автомат не только становился не опасен — при резком повороте он буквально вырывается из рук того, кто тебя обыскивает. И даже если его палец нажмет на спуск — пуля все равно пролетит мимо тебя. Этот же на спуск не нажал — автомат оказывается у меня, а я уже стою лицом к нему, к прожектору и с автоматом — правда его еще надо перехватить…

Удар коленом в пах — чтобы вывести обыскиваемого из строя — он начинает оседать и я падаю вместе с ним на землю. Автомат падает рядом со мной — из того положения, в котором он у меня был, его не перехватишь. Те, кто нас страховали, начинают стрелять — но я уже падаю на землю и град пуль накрывает всех стоящих у машины — обоих полицейских, Мехмета — всех кроме меня. Черт с ними — Мехмет мне не брат и не родственник, он связник террористов, а насчет полицейских и вовсе переживать не стоит. Сейчас эти полицейские — особенно тот кто меня обыскивал — живой щит для пуль, направленных в меня…

Автомат падает на землю — и я его перехватываю обеими руками. Патрон в патроннике, предохранитель снят — кто же пойдет задерживать особо опасного террориста, не подготовив оружие к бою…

Не видели вы, джентльмены — что такое особо опасный террорист. Даже в страшном сне не представляете…

На то, чтобы перехватить автомат и прицелиться, у меня уходит секунда, шальная пуля обжигает руку — но я не обращаю на это никакого внимания. Выстрел — и с хлопком гаснет прожектор, освещающий место действие. И на нас наваливается тьма — слепящая тьма…

Рывком перекатываюсь под машиной на другую сторону — времени нет! Я выиграл для себя секунд тридцать — в глазах полицейских сейчас сплошные искры, они привыкли к свету, они ничего не видят и палят наугад, по своим же. А я должен скрыться — пока их глаза не адаптировались к темноте…

Ливень трассирующих пуль лупит по машине подобно граду, но меня он не достает — я лежу под машиной, и надо мной — тонн пятнадцать всякого барахла, которое сейчас работает пулеуловителем. Про дисциплину огня нет и речи — длинные, заполошные очереди "по машине", а не по цели. Зацепить меня может сейчас лишь рикошет — случайный. Патроны в магазинах у всех заканчиваются почти одновременно…