Сергей Донской - Личное задание

– Я не могу с вами на «ты», – услышал он в ответ. – Это лишнее. Если не хотите мне помогать, то просто дайте мне оружие, научите им пользоваться, а сами уезжайте.

– С чего ты взял, что у меня есть оружие?

– У таких, как вы, оно всегда есть.

– Ты угадал, – подтвердил Громов, с трудом выдерживая ровный тон. – Есть у меня оружие. Но я тебе его не дам.

– Почему?

– Потому что таких, как ты... – Громов холодно улыбнулся и повторил, чеканя каждый слог: – Потому что таких, как ты, всегда убивают. С оружием в руках.

Саня выпрямился. Теперь они стояли лицом к лицу, и, странное дело, Громов не замечал своего превосходства в росте.

– Значит, нет? – уточнил Саня.

– Не совсем. Я займусь этим один. Важен результат, не так ли?

Саня помотал головой:

– Не так. Совсем не так. Я пойду с вами. А потом... потом вы поможете мне... похоронить Ксюху. На том самом острове. Ей там нравилось.

Громов опешил:

– Неужели ты хочешь?...

– Я не хочу! – зло перебил его Саня. – Ни хоронить не хочу, ни вас просить о помощи. Но без вас я не справлюсь. Вы же знаете, что я плавать не умею. И... и силенок маловато...

– Что ж, достаточно честно, – признал Громов, не сводя изучающего взгляда с побледневшего Саниного лица. – Тогда и я буду с тобой честен. Меня больше всего устраивает именно так – без суда и следствия. Но ты... Тебе нельзя становиться вне закона. Ты не сможешь. Сломаешься. А с меня хватит сломанных судеб!

– А я уже сломался, – тихо сказал Саня. Печально улыбнулся, развел руками. – И вне закона оказался, потому что бомж. Натуральный. Идти мне некуда. Ксюхи больше нет. Остальное не важно.

– Это для тебя не важно. А...

– Родные и близкие? – Саня кисло улыбнулся. – У Ксюхи – ни родителей, ни родственников... А своим скажу, что она нашла себе другого. Большого, сильного, видного. Вот вроде вас. – Он посмотрел на Громова. Его глаза превратились в оценивающие щелочки. – Полюбила немолодого, но мужественного мужчину и сбежала с ним куда-то. Все поверят. Я же вон какой – полметра с кепкой. А она красивая. – Саня угрюмо помолчал и добавил: – Была.

Громов вздохнул. Он видел, что этот мальчик не отступится от своего. Все равно исполнит задуманное; во всяком случае попытается. И тогда его загубленная жизнь тоже ляжет тяжким грузом на громовские плечи.

– А вот я сейчас возьму тебя в охапку и силком доставлю в ближайшее отделение, – буркнул он. – Брыкайся, не брыкайся...

Саня отступил на шаг и сказал, сверкая глазами из-под нахмуренных бровей:

– Был у меня родственник, дядя Боря, папин старший брат. Однажды его жену убили. Привязали к стулу и задушили. Вы думаете, милиция стала искать настоящих убийц? Они взяли дядю Борю и посадили. Я читал его письма из зоны. Я не хочу писать таких писем. Лучше – что угодно, но только не это. Я не выдержу, если меня начнут штамповать.

– Прессовать, – машинально поправил Громов, примеривая к себе оперативно-розыскную логику следователя.

Парень в бегах, в долгах. Его молодая красивая жена, которую он ревнует к каждому столбу, погибает при весьма странных обстоятельствах. Нужен милиции и прокуратуре такой «висяк»? Нет, однозначно, нет. Саню возьмут в оборот и начнут раскручивать на всю катушку. Безупречная кандидатура для интенсивной обработки в СИЗО. Следственная махина от такого заморыша мокрое место оставит. Даже если ему посчастливится вырваться из этого давильно-дробильного механизма, на волю выйдет моральный и физический калека. Нельзя Саню отдавать на растерзание милиции, никак нельзя. Значит, единственный выход – сделать вид, что ничего не было. Никто никого не убивал. Розыск пропавшей без вести? Если Сане удастся достаточно убедительно преподнести родителям версию супружеской измены, то никакого розыска в обозримом будущем не будет. Как и рыданий на кладбище под горестные завывания похоронного оркестра.

Исчезнет Ксюша, исчезнет стекло, пробитое пулей, и самой пули тоже не станет. Кровь на полу отмоется, кровь на громовской рубахе отстирается. Что потом? Громов не хотел далеко загадывать. Нелепая смерть девушки перечеркивала все планы. Оставалась дорога в никуда. Главное – не забыть вовремя ссадить парнишку на обочине, а уж со своим собственным курсом Громов как-нибудь разберется. Потом.

Ничего не выражающие светло-серые глаза скользнули по мертвому лицу девушки, переместились на такое же бледное лицо Сани. Бесстрастный голос предупредил:

– Подумай хорошенько. Ты сказал: она была. Но и ты останешься в прошедшем времени, если сделаешь этот шаг. Никогда уже не будешь прежним. Это как черта, которую переступаешь. Возможно, остановиться вовремя – разумнее. Хотя лично у меня это никогда не получается.