Сергей Соболев - Зашифрованная жизнь

Она взялась пальцами за край влажного полотенца…

– Минутку! – покосившись на нее, сказал человек в маске. – Давайте без этих ваших дамских штучек!

Он заглянул в спальню, где двое сотрудников перебирали тряпки в шкафу и что-то искали среди постельного белья.

– Перейдите пока в гостиную! Дадим возможность хозяйке одеться.

Анна наконец смогла пройти в спальню. Мужчина в маске встал в дверном проеме. Этот субъект, складывается впечатление, не собирается оставлять хозяйку без присмотра ни на одну секунду.

– Вы не могли бы отвернуться? – громко сказала Анна. – Я не сбегу! Здесь четвертый этаж, между прочим…

– Хватит болтать! – жестко сказал мужчина. – Нет времени на ерунду! Переодевайтесь в темпе!

Вновь от коридора послышался голос соседки:

– Ну как вам не стыдно… Могли бы сотрудницу взять, раз собираетесь женщину обыскивать!

– Гражданка, прекратите нас учить!

Старший поднялся из кресла и подошел к понятым. При этом он – намеренно или же без умысла – заслонил собой своего коллегу, стоящего в проеме спальни.

– Вот что, уважаемые! – сказал он. – Давайте договоримся: каждый должен делать свою работу. Мы будем производить, согласно постановлению о производстве оперативно-следственных мероприятий, обыск. А вы, понятые, будете заниматься своим делом! И не будете создавать проблем.

Мужчина, сосед Анны – тоже пенсионер, как и Вера Михайловна, – сделав на всякий случай шажок назад, пробормотал:

– Так это… Я ж ничего не говорил! Я это… всегда пожалуйста!

– Вот и хорошо, – строго сказал старший. – Чтобы впредь не возникало недоразумений, я сейчас прочту вам ваши права и обязанности.

– Наши права? – У мужчины вдруг посерело лицо. – Зачем? Мы же это… ничего такого… эдакого…

– Да, ваши – в качестве понятых! Итак, статья шестидесятая Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Понятой – не заинтересованное в исходе уголовного дела лицо…

Анна, не смущаясь – или же делая вид, что не смущается, направленного на нее мужского взгляда, – сбросила на пол влажное банное полотенце. Пройдя нагишом к двуспальной кровати, взяла приготовленные заранее трусики. Потом надела майку с короткими рукавами. Взяв джинсы, подошла, прижимаясь к стене, к мужчине, стоящему в дверном проеме.

– Можем поговорить? – прошептала она.

– Да, можем, – шепнул мужчина. – Пара минут у нас есть.

– Что это за маскарад, Виктор?! Кто эти люди? Это… наши ?

– Трое наших, включая меня. У нас документы прикрытия по линии МВД. Приехали вчера – командировка! Ивана объявили в федеральный розыск… это чтоб ты знала. Так нужно!

– Ничего себе… Вот это поворот!

– Остальные – местные сотрудники. Настоящие менты, и они не при делах.

Анна, прислонившись спиной к стене, принялась натягивать джинсы.

– Что происходит, Виктор? Почему не подошел в парке?

– Тебя пасут. И очень плотно, надо сказать, держат. Не захотел рисковать.

– Я это уже и сама поняла. Вернее… заподозрила. Это как-то связано с… ним ?

– На девяносто девять процентов.

– Итак, что же все-таки происходит? Зачем понадобились маски-шоу?

Куратор обернулся. Убедившись, что коллега занимается с понятыми юридическим ликбезом, а другие сотрудники выполняют каждый свою работу, он продолжил:

– Другой возможности, чтобы переговорить, но не «запалить» тебя или, того хуже, нашего общего знакомого, – не было. Анна, не буду лукавить. Тем более – врать. Ситуация стрёмная! Сдается мне, что идет «проверка паспортов»! [45]И есть такое мнение, что это связано именно с нашим другом. С тем, где он находится сейчас, и, вероятно, с его будущим!

– Хм… Каковы наши действия?

– Зависит от тебя. Но здесь есть нюансы. Вернее – появились. Мы планировали аккуратно вывести тебя из игры. И не предполагали, что начнут просвечивать так серьезно.

– Кто возле меня трется? Что за люди?

– Пока засекли четверых. Еще двое – под подозрением. И сейчас, кстати, возле дома стоит тачка с «наблюдателем». Ведут фотосъемку, пишут тебя на видео. Копают также в Воронеже… И даже – в столице.

– Даже так? Серьезно… Какова их принадлежность?

– Пока есть только версии… При другом раскладе их бы повязали под каким-нибудь предлогом. Но, во-первых, маловероятно, что эти мелкие сошки обладают ценной информацией и знают, кто именно инициировал проверку… Во-вторых, у нас связаны руки. Опасаемся, повторюсь, засветить нашего друга. Да и за тебя тревожимся тоже.