Сергей Москвин - Агенты «Аль-Каиды»

– Петр Валентинович! – истошно закричал я, выскочив из туалетной кабинки с автоматом и его магазином в руках.

Бондарев тут же оказался рядом и, взглянув на меня, выразительно покачал головой. Потом он взял из моих рук оружие, с которого капала вода, и посмотрел на выбитый на автомате номер.

– Тот самый, что был у милицейского патруля. Поищи второй. Думаю, он тоже здесь.

И вновь Бондарев оказался прав. Второй автомат отыскался в четвертой из осмотренных мною кабинок. Его тоже сунули в сливной бачок и прикрыли крышкой. Просто и надежно. Если бы Бондарев не предложил мне осмотреть туалетные кабинки, оружие могло пролежать в бачках до тех пор, пока не вышла из строя система слива, и сантехникам пришлось бы заглянуть под крышку.

– Значит, они улетели? – задал я Бондареву вопрос, ответ на который был и так очевиден.

– Вот только куда? – в свою очередь, задал он вопрос, ответ на который нам еще предстояло узнать.

Я чувствовал себя виноватым – ведь это я не опознал, проморгал, проворонил террористов! И поэтому молчал.

– Проверим, – повторил Бондарев уже знакомую мне фразу и добавил: – Я видел в залах аэровокзала видеокамеры. Они только передают изображение на мониторы или параллельно еще и ведут запись?

Третий час мы вчетвером: я, Бондарев, полковник Торопов и сам оператор просматривали видеоматериалы, снятые камерами наблюдения. Вернее, просматривали мы с Бондаревым, оператор управлял видеомагнитофоном, а Торопов большей частью курил одну сигарету за другой, примостившись на стуле позади нас. Установленные в аэропорту камеры наблюдения – всего таких камер было десять: две по фасаду аэровокзала, четыре на первом этаже аэровокзала и четыре на втором – находились в ведении линейного отдела внутренних дел. В помещении оператора круглосуточно находился сотрудник транспортной милиции, который с экранов мониторов следил за происходящим в аэропорту и при необходимости мог вести запись на два видеомагнитофона, из которых, правда, работал только один. В связи с проводящейся в аэропорту спецоперацией оператор получил четкие указания снимать всех вылетающих пассажиров, и за день у него скопилась целая груда видеокассет, которые нам предстояло просмотреть.

– Эта была последняя по новосибирскому, – объявил оператор, выщелкнув из приемного окна магнитофона очередную просмотренную кассету. – Может, прервемся на пару минут? – И он с надеждой посмотрел на Бондарева.

– Ночью отдыхать надо, а сейчас уже утро, – усмехнулся Бондарев.

Это он так шутит, чтобы поднять нам настроение. Хотя я-то знаю, какие кошки скребут у него на душе. Три часа неотрывно перед монитором, и ни одного лица, даже отдаленно похожего на лица разыскиваемых террористов. Да и откуда им взяться, ведь я уже видел все эти лица, причем не на экране, а реально, перед собой.

– Давайте следующую, – поторопил оператора полковник Торопов. – С владивостокского рейса.

У него был все тот же ровный голос, но я почувствовал, что и он переживает не меньше нас с Бондаревым. Оператор с явной неохотой потянулся за следующей кассетой и вставил ее в видеомагнитофон. Когда на экране монитора вновь появилось изображение, я увидел попавшую в кадр часть регистрационного зала вместе с очередью выстроившихся на посадку пассажиров. Очередь заканчивалась перед открытой дверью, над которой высвечивался номер владивостокского рейса.

– Сейчас перемотаю на начало, – сказал оператор и потянулся к видеомагнитофону.

И тут я увидел то, на что должен… Черт возьми! Конечно же, должен был обратить внимание раньше! Мимо выстроившейся очереди прошли два человека: «итальянец», а рядом с ним еще один тип из числа шестерки туристов, вылетевших владивостокским рейсом. Камера наблюдения, снимавшая посадку, не позволила увидеть, куда они направляются. Но я видел собственными глазами, как они зашли в туалет! Зашли перед самой посадкой!

– Стой! – я схватил оператора за руку. – Нажми паузу! – И когда он это сделал, ткнул пальцем в застывшее на экране изображение. – Вот эти двое побывали в туалете перед самой посадкой. Я сам это видел, но не обратил на них внимания.

– Что за люди? – живо поинтересовался Бондарев.

– По виду туристы или геологи, а может, еще кто. Шесть человек: вот эти двое, а с ними еще четверо. С… рюкзаками, – закончил я, увидев, что только у этих двоих рюкзаки типа вещмешок, а у остальных настоящие туристические, с металлическим каркасом.