Сергей Москвин - Вариант «Альфа»

При такой облачности их вообще никто не увидит, подумал он. При такой погоде мало кто решится летать на вертолете среди гор.

Картузов оглянулся вокруг. Первоначально Картузову показалось, что, кроме него, во дворе метеостанции никого нет. Но сейчас, посмотрев по сторонам, он заметил около пусковых ракетных установок часового. Чеченец, закутанный в полушубок, сидел на каком-то ящике и, похоже, дремал. Во всяком случае, он никак не отреагировал на появление во дворе Картузова. Часовой навалился спиной на одну из метеорологических башенок, спрятал руки в рукава, а автомат положил на колени.

«Вояка хренов», – Картузов отлично представил, как можно неслышно подойти к часовому и вогнать шомпол или любой металлический прут ему в ухо. Часовой при этом даже не успеет проснуться. Картузов решил сегодня же рассказать о спящем часовом Салтанову. При этом он подумал, что на его месте Салтанов непременно исполнил бы идею с шомполом на практике, и никто не осудил бы его за такой поступок: «Уснуть во время охраны ракет – преступление. А у Салтанова нет времени по-другому учить своих боевиков. Когда они обнаружат под утро около ракет труп своего бойца, то уже не будут спать на посту».

Забросив автомат за спину, Картузов растер лицо снегом. Потом слепил из снега комок и запустил в спящего часового. Снежок сбил с часового шапку и, развалившись, попал за шиворот. От неожиданности часовой вздрогнул и вскочил на ноги. При этом его автомат соскользнул с колен и упал в снег. Картузов сплюнул под ноги, развернулся и, больше не глядя на часового, пошел к краю участка. Там была установлена палатка, где работал дизель-генератор, обеспечивающий электричеством всю метеостанцию.

В палатке находился напарник Картузова из его бывшего отряда «Белые барсы». Палатка размещалась на самом краю участка. С этого места отлично просматривалась вся территория метеостанции, включая постройки, позицию пусковых ракетных установок и вертолетную площадку. Неудивительно, что в этой палатке Картузов оборудовал наблюдательный пункт. Он не очень-то доверял боевикам Салтанова, поэтому продублировал охрану аппаратуры в метеорологической лаборатории и охрану позиции ракет. От работающего дизель-генератора в палатке было относительно тепло. Напарник Картузова даже снял свой форменный бушлат.

– Ну, как обстановка? – спросил Картузов, забираясь в палатку.

– Тихо, – неопределенно ответил напарник.

– Хорошо бы, чтоб так же тихо все оставалось и до субботы.

– Думаете, до субботы все закончится? Салтанов требует признания Чечни чуть ли не всем миром.

– Он может требовать всего, что угодно. Как только Набиев сообщит мне, что вся сумма выкупа поступила на названные счета, мы улетаем отсюда. А их политические игры меня не интересуют.

– Да уж, наш Гусейн поиграть любит. Еще когда они ту девку всем скопом перли, Салтанов и мне предлагал ее трахнуть.

– Ну и как, трахнул? – с интересом спросил Картузов.

– Не-а. Хотя, конечно, красивая была девка. Но после этих чучмеков еще какую-нибудь заразу подхватишь. Так что я лучше пока подожду. Получим выкуп, тогда и погуляю. Денег будет столько, что любая даст, – мечтательно прищурился напарник.

– Ну-ну, – усмехнулся Картузов. Он тоже не участвовал в групповом изнасиловании Иры Скворцовой. Как раз в это время Картузов решал вопросы охраны лагеря.

– Что, командир, может, я вздремну чуток? Тяжело без смены всю ночь наблюдать.

В лагере Салтанова Картузов с напарником оставались вдвоем. Своего второго напарника Картузов еще 23 февраля отправил в Пятигорск со специальным заданием.

– Отправляйся в вагончик. Там около двери я два спальника оставил. Думаю, часа два у тебя еще есть, пока чеченцы не проснутся, – ответил Картузов.

Напарник ушел, и Картузов сам занял наблюдательный пост в палатке.

Когда окончательно рассвело, солнечные лучи добрались до лежащего на склонах гор снега. Восходящие потоки нагретого воздуха постепенно рассеяли опустившийся за ночь туман. По мере того как очищалось небо над метеостанцией, портилось настроение Картузова. Начали просыпаться чеченцы. По одному и группами они выходили из жилого вагончика. Одни, подражая Картузову, начинали растираться снегом, другие торопились справить малую нужду. Картузов смотрел на перемещения чеченцев по двору, но мысли его были заняты совершенно другим.

А почему, собственно, спецслужбы не смогут обнаружить их лагерь? – начал задавать себе вопросы Картузов. Они здесь уже трое суток. За это время несколько раз звонили в иностранные посольства, в Совет министров, разговаривали с московским генералом да еще два или три раза звонили Набиеву. Хорошо хоть, у Салтанова хватило ума не разговаривать с наблюдателями в Пятигорске по мобильной рации. Ладно, разговоров с Набиевым спецслужбы не зафиксировали. А остальные звонки? Конечно, спутниковый телефон – вещь дорогая и надежная. Обычной аппаратурой такой звонок не запеленговать. Но после того, как они предъявили свои требования и сообщили, что у них находится захваченное химическое оружие, в Москве и Пятигорске все на ушах стоят. Наверняка сразу же подключились спецы с самой лучшей аппаратурой. Спутники и все прочее, что там у них еще есть. Говорят, самого Джохара Дудаева выследили, когда он по спутниковому телефону говорил. Выследили и бомбу на него сбросили. Значит, и их переговоры тоже могли запеленговать. В таком случае следует ждать гостей. Странно, что они до сих пор не прибыли. Наблюдатели отмечают, что в Пятигорске все спокойно. Это тоже странно. Давно уже должны были прислать подразделения «Альфы». Надеяться, что после предупреждения спецслужбы настолько перетрусили, что вообще отказались от силовой акции, глупо. Скорее всего наблюдатели просто прозевали прибытие альфовцев. Ладно, это еще не так страшно. Наблюдатели не заметили, как отряд «Альфы» прибыл в Пятигорск. Пусть. Страшно, если они не заметят, как альфовцы посыплются на лагерь прямо с неба, со своих вертолетов.