Сергей Москвин - Вариант «Альфа»

Опираясь руками о железный пол, Чернышов поднялся на ноги. Он поморщился и покрутил головой, демонстрируя головокружение. При этом взгляд Чернышова зафиксировал расположение террористов в салоне и местонахождение запасного выхода. Он верно истолковал слова Анофриева о закрытых люках. Сейчас, посмотрев на люк, Чернышов убедился, что ручка запасного выхода уже открыта. Это упрощало задачу. Но, с другой стороны, задача осложнялась тем, что прямо напротив аварийного выхода сидел один из боевиков, закрывая люк своей спиной.

– Давай сюда, – Салтанов схватил Чернышова за наручники и усадил на идущую вдоль борта скамью между собой и одним из боевиков.

При этом террористы плотно сжали Чернышова с боков. Павел попробовал пошевелиться, но это ему не удалось.

– А ну сиди, – зашипел на него Салтанов.

Грузовой люк вертолета захлопнулся. Находящиеся в салоне террористы услышали шум набирающего обороты винта.

Энвер Пашаев занял место в кабине вертолета, рядом с пилотом. Вертолет и его пилот принадлежали Ильдару Набиеву, представителем которого в отряде Салтанова выступал Энвер Пашаев. Поэтому кресло в пилотской кабине Пашаев считал своим законным местом. В мягком кресле сидеть гораздо удобнее, чем на жесткой скамье грузового салона.

Арсен Шамхоев чувствовал себя героем: еще бы, он создал бомбу, от взрыва которой содрогнется вся Россия. Только он сумел в критическую минуту спасти честь своего командира. Теперь Салтанов и весь его отряд будут выглядеть победителями. И Гусейн не может не оценить его заслуги. Шамхоев стремился все время оставаться на глазах Салтанова, поэтому он занял место поближе к своему командиру.

– Ну что, полковник, наша взяла? – прокричал Салтанов на ухо Чернышову.

Нарастающий шум винтов становился все сильнее, поэтому приходилось кричать.

– Ты обещал отпустить меня, – напомнил Салтанову Чернышов.

– Что, боишься, полковник? Правильно. Тебе надо меня бояться. Потому что это ты сидишь рядом со мной, а не я у тебя на допросе. И я могу сделать с тобой, полковник, все, что захочу. Могу отпустить тебя, а могу и нет.

Салтанову нравилось внушать людям страх. Но больше всего ему нравилось наблюдать унижение врага. Салтанову было приятно ощущать свою власть над Чернышовым, видеть его страх и беспомощность.

– Ты вызывающе вел себя, полковник. Ты оскорбил меня и моих воинов. Все это будет учитываться при вынесении окончательного решения по твоей судьбе, – продекламировал Салтанов. – Но как только решение будет вынесено, ты, полковник, первым узнаешь о нем, – закончил бандит и рассмеялся, довольный.

Главарь террористов не собирался отпускать Чернышова. Он давно решил, что публично казнит московского полковника. Он заставит полковника умирать долго и мучительно. Но сначала полковник узнает о взрыве химической бомбы в Пятигорске и о тысячах жертв. Салтанов очень хотел, чтобы Чернышов узнал о трагедии в Пятигорске. Без этого Салтанов не ощутил бы своей полной победы над полковником ФСБ.

Майор Анофриев потянул на себя рычаг шаг-газа, и вертолет с освобожденными заложниками начал плавно подниматься над землей. Через стекла кабины Анофриев следил за вертолетом террористов. Террористы уже запустили двигатели и сейчас прогревали их. С минуты на минуту их вертолет тоже должен был взлететь. Анофриев не собирался прямо сейчас лететь в Пятигорск, но по разработанному с Чернышовым плану он должен был имитировать вылет. Анофриев заставил вертолет зависнуть в нескольких метрах над землей. Вертолет террористов никак не взлетал. Тогда Анофриев еще потянул на себя рычаг. Его вертолет взмыл в небо. Но вместо того, чтобы взять курс на Пятигорск, Анофриев выполнил разворот и снова завис над землей, уже позади вертолета террористов, в «мертвой зоне». Ограниченный сектор обзора не позволял пилоту террористов увидеть зависший позади вертолет.

Послышался равномерный гул, означавший, что двигатели вертолета прогрелись и вошли в рабочий режим. Это означало, что вертолет вот-вот оторвется от земли. Чернышов понял, что действовать надо незамедлительно. Но зажавшие его с боков террористы не давали возможности даже пошевелиться.

– Мне надо в туалет, – неожиданно сказал Чернышов.

– Что, полковник, от страха ссать захотел? – рассмеялся Салтанов.

– Мне нужно, – упрямо повторил Чернышов.