Сергей Москвин - По силам только профи

– Мистер, пожалуйста, возьмите. Вы оставили.

Он даже головы не повернул в ее сторону, не говоря уж о том, чтобы элементарно поблагодарить за проявленную заботу. А еще говорят, что итальянцы исключительно вежливы с женщинами! Или это про французов? Фотограф молча надел очки, а на зажигалку и собственный ремень взглянул так, будто увидел их впервые, и, вместо того чтобы положить зажигалку в карман и вставить ремень обратно в брюки, засунул то и другое к себе в сумку. Тормоз какой-то! – решила Анна. И как только таким работу в солидной газете доверяют? Хотя на фотке нормальный мужик с живыми глазами и довольно милой улыбкой. Бросив в спину неблагодарному фотографу сердитый взгляд, Анна вернулась на место. Каким бы он ни был работником – это ее не касается. Ее задача опознать Пиночета.

Но чем дольше Анна наблюдала за проходящими мимо нее людьми, тем больше укреплялась в мысли, что Пиночет в отеле не появится. Ведь он выяснил, наверняка выяснил, что она добралась до посольства и, следовательно, вернулась в Москву. А раз так, значит, у сотрудников безопасности, по крайней мере, у тех, кто охраняет саммит, есть его описание. Да и она сама вполне может оказаться в отеле. Что бы ни говорил Егоров про азарт Пиночета, для него явиться в отель – слишком большой риск. Он не станет так рисковать. Не самоубийца же он!

Ее рассуждения прервал своим голосом подполковник Сухарев. Прижав пальцем к уху капсулу наушника оперативной рации, он сказал в микрофон:

– Да, я понял. – И, встретив вопросительный взгляд Анны, пояснил: – С первого поста передали: прибыл патриарх. Значит, саммит сейчас откроется.

– Кто?

– Патриарх Московский! – повторил Сухарев.

Сам патриарх! Анна вскинула голову и даже привстала на цыпочки, чтобы лучше разглядеть Патриарха Московского. Но только вызвала ироничную улыбку Сухарева.

– Успокойтесь. Он мимо нас не пойдет. Для участников саммита и других официальных лиц открыт отдельный подъезд в западном крыле.

Только сейчас Анна сообразила, что не видела ни одного религиозного деятеля, а ведь далеко не все съехавшиеся в Москву конфессиональные лидеры остановились в «Президент-отеле». Надо же выставить себя такой дурой! Ладно бы только себя! Так теперь еще и про Егорова будут думать, что за бестолковую помощницу он себе подобрал!

Сгорая от стыда, Анна отвернулась и как раз увидела идущего через холл Егорова.

– Ну как? – спросил он, подойдя ближе.

– Пиночета не было, Андрей Геннадьевич! Правда не было. Я очень внимательно смотрела.

Она надеялась обрадовать Егорова. Но он, наоборот, нахмурился.

– Странно. Саммит откроется с минуты на минуту. Все участники уже собрались. Он должен был появиться!

– У нас все в порядке. Оружия, взрывчатых веществ и других запрещенных предметов не обнаружено, – вмешался в разговор Сухарев, ревниво относящийся к чужой опеке.

Егоров нахмурился еще больше.

– Ничего подозрительного, странного или необычного тоже не заметили?

– Нет, – категорично ответил Сухарев.

– С одним фотографом произошел забавный случай, – вспомнила Анна. – Он, когда прошел через рамку, забыл забрать свои вещи: очки, зажигалку и… – она улыбнулась, – брючный ремень.

К ее удивлению, Егоров отнесся к описанному курьезу совершенно серьезно.

– Где эти вещи?!

– Я ему их вернула, – растерялась Анна.

– Андрей Геннадьевич, мы просветили и ремень, и очки, и зажигалку, – вставил Сухарев. – Ничего в них нет. Обычные вещи.

Егоров его как будто не слышал.

– Как выглядел этот фотограф?!

– Небольшого роста, щуплый, черные волосы, – начала вспоминать Анна. – В очках, с фотоаппаратом и аккредитационной карточкой «Фигаро». Да… на фотографии, на этой карточке, он почему-то без очков.

– Как он себя вел?!

– Как заторможенный.

Только сейчас Анна окончательно поняла, насколько странным было поведение итальянского фотографа. И его рассеянность, и та идиотская улыбка, с которой он смотрел на нее и подчиненных Сухарева.

– Когда он появился?! – У Егорова был такой взгляд, что Анна испугалась.

– Минут десять назад.

– Идем! – Он схватил ее за руку и потащил за собой. – Нужно найти этого фотографа, пока не поздно.

Анна рванулась за Егоровым. А он вынул из-под пиджака небольшую рацию, несколько раз нажал клавишу передачи и раздраженно выругался:

– Черт! В зале уже включили генератор. Скорей!

– Что включили? – переспросила Анна, но, так и не получив от Егорова объяснений, следом за ним бросилась к лифтам.