Сергей Москвин - Схватка профессионалов

– Немедленно запри дверь и никому не открывай! – бросил он Фазисову, а сам вбежал в гостиную и схватил трубку висящего на стене телефона.

От волнения руки Шартузова дрожали, поэтому он только со второй попытки сумел набрать номер мобильного телефона Тумского.

– Сколько можно ждать?! – не поздоровавшись, закричал в трубку Шартузов. – Я не могу больше оставаться в Москве! За последние сутки меня уже дважды пытались убить! И я не намерен ждать, пока наконец кому-то удастся выполнить свое намерение! Когда наконец будет готов мой заказ?!

– Вы, пожалуйста, успокойтесь, мой дорогой, – ласковым голосом ответил Тумский. – Поверьте, я разделяю ваше волнение и готов помочь…

– К черту всю вашу помощь! – перебив Тумского, выкрикнул Шартузов. – Меня интересует лишь, когда будет готов мой заказ!

– Я как раз этим и занимаюсь, – ответил Тумский.

– Да мне плевать, чем вы занимаетесь! Я спрашиваю – когда?!

Заданный в лоб вопрос заставил Тумского на секунду замешкаться, после чего он так же спокойно ответил:

– Завтра, возможно, послезавтра. Ближе к вечеру у меня будет полная информация. Я сам свяжусь с вами и все сообщу.

– Хорошо, – нехотя согласился Шартузов. – Как только что-то узнаете, сразу звоните. Я все время на телефоне.

– Непременно, – произнес Тумский и отключился.

В помещении технического контроля за телефонными переговорами полковник Чернышов удовлетворенно кивнул, прослушав последнюю фразу, произнесенную Тумским. В его наушнике раздались короткие гудки, извещающие о разъединении абонентов. Автоматически отключился стоящий перед Чернышовым магнитофон, но пленка уже хранила в своей магнитной памяти весь разговор между Шартузовым и Тумским с первого до последнего слова.

Через пять минут после того, как оперативная «Волга», забравшая Олега Муромцева, выехала из двора, на рацию капитана Ветрова поступил сигнал вызова.

– Сворачивайся, объект вышел на связь, – сообщила рация голосом полковника Чернышова.

– Все в цвет, Павел Андреевич? – тут же поинтересовался Ветров.

И хотя инструкция запрещала вести по рации не относящиеся к выполнению конкретного задания разговоры, а вопрос Ветрова был именно таким, полковник Чернышов все же ответил:

– В цвет, как мы и предполагали.

– Эх, сработало! – радостно воскликнул Ветров, прежде чем отключиться. – Меня начальство вызывает, а ты продолжай следить за объектом, – обратился он к напарнику. – Хотя я думаю, что он сегодня из квартиры не выйдет, слишком напуган. Да, если наши друзья из ментовки захотят выяснить, кто тут стрелял, и подъедут, ты тоже присмотри за ними. Как бы они своей активностью нам все карты не спутали.

Звонок Шартузова застал Тумского в машине по дороге в Москву из его загородного коттеджа. Грубые разговоры всегда портили Геннадию Семеновичу Тумскому настроение. Вот и сейчас, переговорив по телефону с Шартузовым, он недовольно поморщился. «Что это еще за бред? О каких покушениях он говорил? Впрочем, вряд ли выдумывает, в таких вопросах обычно не ошибаются. Тогда его волнение и грубый тон вполне объяснимы, – решил Тумский. – Гм… все-таки обидно будет, если Кемаля действительно пристрелят до того, как он успеет расплатиться». Тумский спрятал телефон во внутренний карман и, обращаясь к сидящему на переднем сиденье секретарю, коротко приказал:

– Соедини меня с Ковалевым.

На этот раз в помещении технического контроля не включился на запись магнитофон, так как звонок из машины Тумского прошел по линии связи, не контролируемой аппаратурой оперативно-технического отдела Управления по борьбе с терроризмом. Выписывая задание на прослушивание телефонов Тумского, полковник Чернышов не указал номера мобильного телефона его секретаря, так как просто не знал его.

Пробежав полторы тысячи километров по проводам, телефонным кабелям, миновав несколько ретрансляторов радиорелейных линий и узлов коммутации сотовой связи, сигнал достиг трубки мобильного телефона, лежащей на журнальном столике в номере заурядной астраханской гостиницы. Андрей Ковалев прервал свое занятие, заключающееся в рисовании замысловатых фигур на запотевшем оконном стекле, и, подойдя к журнальному столику, взял телефонную трубку:

– Я слушаю.

– Хорошо, что слушаешь, Андрюшенька, – услышал он голос Тумского. – А я вот, признаться, начал волноваться, когда так и не дождался твоего звонка. В чем дело, Андрюша, ты должен был позвонить еще вчера?