Сергей Москвин - Схватка профессионалов

– Понятно, – удрученно кивнул головой Ветров. – Значит, Шартузов направлялся вовсе не на встречу с поставщиком оружия. Ну а кто собирался его замочить?

– Застреленный тобой киллер и его напарник входили в азербайджанскую группировку Лерика Исмаилова.

– Не понял, – удивленно поднял брови Артем. – Чего азербайджанцы не поделили с Шартузовым?

В ответ Чернышов лишь пожал плечами:

– Боюсь, что на этот вопрос может ответить только сам Исмаилов. Но меня, признаться, больше интересует, что думает по поводу покушения Кемаль Шартузов.

– Радуется, что отделался легким испугом, – с усмешкой заметил Артем Ветров.

– Верно, – снова кивнул Чернышов. – Но ведь все может и повториться, причем во второй раз киллеры могут оказаться более удачливыми. Как считаешь, Шартузова такой вариант не пугает?

– Думаю, что пугает, – уверенно ответил Ветров. – Во всяком случае, сегодня он выглядел очень напуганным.

– А раз так, то он постарается как можно быстрее исчезнуть из Москвы, – заключил полковник Чернышов. – С другой стороны, он не может уехать, не получив свой заказ. Значит, он будет торопить поставщика. Во всяком случае, освободившись, сразу же постарается с ним связаться. Пистолет Шартузова бесследно исчез, значит, в РУБОПе его долго держать не будут. Думаю, завтра и отпустят. Насчет прослушивания его телефонов я договорился. Теперь главное – не упустить Шартузова из вида.

Павел Чернышов ободряюще подмигнул Ветрову:

– Выше голову, Артем. Еще не вечер. Если мы правильно вычислили, то в самое ближайшее время мы возьмем их на передаче пластита.

12 сентября, вторник, 09.15

Кемаль Шартузов радостно схватил со стола оформленное следователем постановление и быстро пробежал глазами заполненный в его присутствии бланк. «Подписка о невыезде – это ерунда, – мелькнуло в голове. – Сейчас на такие бумажки никто и внимания не обращает. Уехать можно в любой момент, а в Таджикистане меня сам черт не достанет. Но сначала нужно закончить дело».

– У меня еще будут к вам вопросы, поэтому я вынужден ограничить ваши перемещения подпиской о невыезде, – прервал мысли Шартузова голос следователя.

– Да-да, я понимаю, – Шартузов энергично закивал.

– Если вы все-таки вспомните или узнаете, кто мог организовать на вас вчерашнее покушение, сразу звоните, – напомнил следователь. – Свой телефон я указал на копии постановления.

– Конечно, позвоню. Если узнаю, обязательно позвоню, – ответил Шартузов, при этом его лицо осветилось подкупающе искренней улыбкой.

Выйдя из кабинета, Шартузов быстро сбежал по ступенькам и, сунув под нос дежурному милиционеру выданный следователем пропуск, оказался за дверями Московского РУБОПа. Но здесь радостное чувство освобождения омрачилось ощущением возможной опасности. Шартузов совершенно не представлял, кому и зачем потребовалось его убивать. Одного из вчерашних убийц Кемаль Шартузов успел рассмотреть довольно хорошо и был на сто процентов уверен, что никогда раньше не встречал этого человека. Таким образом, выходило, что между ним и подосланными убийцами не было личной неприязни и, следовательно, те действовали по заказу. Кемаль Шартузов был достаточно опытен и понимал, если кто-то задумал убрать его, то он все равно это сделает.

Шартузов в страхе попятился назад и прижался спиной к дверям, из которых с такой радостью выскочил всего несколько секунд назад. Прежде чем продолжить путь, Шартузов окинул настороженным взглядом стоящие на проезжей части автомобили и идущих по тротуару людей. И хотя он не заметил ничего подозрительного, чувство опасности не исчезло, а, наоборот, только усилилось.

– Что это он так головой крутит? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил лейтенант Певцов, начальник бригады наружного наблюдения, рассматривая Шартузова из окна служебной машины. – Неужели слежку заметил?

– Если бы заметил, то башкой уже не крутил бы, – ответил ему капитан Ветров с заднего сиденья. – Просто он повторения вчерашнего опасается, вот ему в каждом прохожем киллер и мерещится. Вы, кстати, как – автоматы захватили?

– Какие автоматы? – обернулся с переднего сиденья начальник бригады наружного наблюдения.

– Как это – какие? – изобразив на лице удивление, переспросил Ветров. – Вдруг его и в самом деле сегодня снова начнут гасить. А чем вы тогда думаете от киллеров отстреливаться?

– Я бы его и сам с большим удовольствием пристрелил, – процедил сквозь зубы Певцов. – Из-за таких, как он, Генка Феоктистов погиб.