Сергей Москвин - Профи из «Вымпела»

Русак оказался на редкость живучим. Гамид был уверен, что застрелил его. Но тот, уже упав на плиты, неожиданно вскинул оружие и едва не пристрелил его. Если бы у Гамида была при себе граната, все равно какая, «эргэдэшка» [4]или «Ф-1», он бы разделался с русским в пять секунд. Но гранаты не было. Были сорок тонн мощнейшей взрывчатки в железнодорожной цистерне и радиовзрыватель в нагрудном кармане. Паническая мысль подталкивала Гамида к тому, чтобы активировать взрыватель. Одно нажатие, и все его враги превратятся в пар: и этот живучий офицеришка, и те спецы-волкодавы на тепловозе. Наверняка вместе с ними удастся отправить на тот свет еще пару-тройку десятков других русаков. Но и ему самому тоже придется умереть! Гамид этого не хотел. Он не шахид-самоубийца, мечтающий о загробном рае. Он генерал! А генералы не умирают. Они жертвуют солдатами, убивая своих врагов, и бросают в бой новые армии. Он тоже убьет своего врага, тем более что тот уже ранен, его остается только добить.

Приготовив оружие, Гамид вскинулся над бетонной кромкой...

До края пролета оставалось чуть более пятнадцати метров, когда Гамадов с пистолетом в руке вынырнул из своего бетонного «окопа». Ожидавший этого момента Ворон молниеносно выбросил в его сторону удлиненную пистолетом руку. Их глаза на мгновение встретились. И по внезапно расширившимся зрачкам террориста Ворон понял, что Гамадов узнал его. В следующее мгновение контрразведчик и его противник одновременно потянули спусковые курки. Но в момент своего выстрела Ворон нырнул вбок, упав на одно колено. Выпущенная террористом пуля прошила воздух в том месте, где только что находился торс офицера. Ворон тоже промахнулся. Его пуля лишь чиркнула Гамадова по волосам. Но когда он опустился на колено, мушка и целик сошлись на лице террориста. И Ворон без промедления вдавил спусковой крючок.

Пц! – клацнул пистолетный затвор, выбросив из «ПСС» последнюю гильзу.

За мгновение до этого похожая на револьверную гильзу пуля бесшумного спецпатрона вошла Гамадову в переносицу, точно между глаз, перемешала мозговое вещество и вытолкнула его наружу вместе с вышибленной затылочной костью. Простреленная навылет голова террориста откинулась назад, увлекая за собой все тело. И несостоявшийся «лидер Ичкерии» опрокинулся на спину и полетел с эстакады на железнодорожные пути. Но не упал на рельсы, а врезался в борт объятого пламенем маневрового тепловоза, проходившего в этот момент под эстакадой, и, отброшенный им, отлетел на несколько метров от железнодорожного полотна.

Подбежав к краю пролета, Ворон посмотрел вниз. Под эстакадой проезжал превратившийся в чадящий огненный факел тепловоз с подцепленной к нему цистерной, борта которой уже лизали языки пламени. Чтобы предотвратить пока еще не состоявшийся взрыв, следовало немедленно отцепить цистерну от тепловоза. Но когда Ворон взглянул на соединяющую тепловоз и цистерну межвагонную сцепку, то заметил на ней двоих людей в десантном камуфляже со знакомыми ему до боли автоматами «вал» за плечами. Как раз в этот момент один из них освободил замок сцепного устройства, и горящий тепловоз медленно, по метру, но все-таки начал отдаляться от цистерны. Ворон облегченно перевел дыхание и, еще до конца не веря, что им удалось предотвратить теракт, поискал взглядом труп Гамадова. Мертвый террорист лежал у кучи щебня, уткнувшись лицом в острые камни. Ворон не сомневался, что у Гамадова находился при себе пульт дистанционного подрыва установленного на цистерне фугаса. Его следовало найти.

Зажимая правой рукой рану на левом плече, Ворон по насыпи спустился с эстакады на железнодорожные пути. Идти было трудно. Песок и мелкие камни сыпались в обувь, и к концу спуска Ворон начерпал полные туфли, но даже не обратил на это внимания. Подойдя к застреленному им террористу, он перевернул труп на спину и, стараясь не глядеть в обезображенное выстрелом лицо Гамадова, обыскал его карманы. В брючном кармане обнаружилась портативная рация, какую он уже видел у захваченного в Арзамасе арабского боевика. Пульт подрыва радиоуправляемого фугаса оказался в нагрудном кармане рубашки. Ворон извлек оттуда прямоугольную пластиковую коробочку с выдвижной антенной, цветным индикатором и двумя утопленными кнопками на передней панели. Аккуратно завернув находку в носовой платок, он положил ее в собственный карман и задумался, что ему с ней делать. Разумнее всего было бы отдать саперам, которые будут разминировать цистерну. Приняв такое решение, Ворон направился к вокзалу, но, пройдя около полукилометра, понял, что силы покидают его. Рана в плече саднила все больше. Он подошел к грязной и замасленной коробке электродвигателя автоматической железнодорожной стрелки и тяжело опустился на нее. «Форму точно придется выбрасывать», – пришла в голову довольно нелепая мысль, от которой на душе у Ворона, несмотря на ноющую рану в плече, вдруг сразу стало радостно и спокойно. Он закрыл глаза, но уже через минуту вновь открыл их, услышав приближающийся стук вагонных колес и негромкое тарахтение тепловоза.