Сергей Москвин - Сверхсекретный объект

Пройдя через десятки командировок в горячие точки за восемь лет службы в «Каскаде», Кудрявцев вспоминал то ориентирование как если не легкую прогулку, то вполне рядовое тренировочное упражнение. В реальной боевой обстановке ему приходилось совершать куда более сложные и опасные марш-броски. Вместе с тем Кудрявцев понимал, что и Осокин все это время не сидел без дела. «Он тоже наверняка долго и упорно тренировался, – думая о своем нынешнем противнике, рассуждал Кудрявцев. – Поэтому считать его нынешнюю подготовку слабее моей было бы опаснейшей ошибкой».

...Неудачно отогнутая еловая ветка больно стегнула Евгения по лицу. Он вынужденно остановился и посмотрел вперед. Там, впереди, лес отнюдь не становился менее густым. Старые и молодые ели все теснее жались друг к другу. Кудрявцев задумчиво покачал головой: «Какой смысл им было переть напролом через тайгу, ведь они не ожидают преследования? Допустим, самому Осокину не привыкать. Он родом из Омска и по тайге хаживал с детства. Но ведь с ним еще двое. Вряд ли они такие же опытные таежники, как их командир. Скорее всего они вообще впервые оказались в России. Дальний переход, да еще с тяжелым снаряжением, вымотает их. Значит, чтобы беречь силы своих людей, Осокин должен выбирать для движения более-менее проходимые тропы». Евгений удивился, почему столь очевидный вывод не пришел к нему в голову раньше. Вместе с тем он отлично помнил, что за все время поисков в лесу не наткнулся ни на одну протоптанную в чаще тропинку. Сориентировавшись по своему компасу и определив направление ведущей к переправе шоссейной дороги, Кудрявцев изменил направление поиска и двинулся через лес параллельно автомобильной дороге. После недолгих размышлений он пришел к выводу, что при таком движении вероятность обнаружить тропинку значительно возрастает.

Стараясь двигаться вдоль шоссе, Кудрявцев прошел по тайге около километра, когда заметил среди деревьев слабый просвет. «Поляна или просека», – предположил он и ускорил шаги. За время поисков Евгений успел убедиться, что выданная ему топографическая карта оказалась весьма приблизительной. Линия опушки леса на ней была нанесена неточно, а встречавшиеся на пути Евгения лесные поляны и вовсе не обозначены. Кудрявцев вновь сверился с картой. Как он и ожидал, на карте никакой просеки поблизости отмечено не было, однако ширящийся просвет среди елей однозначно указывал на наличие впереди открытого пространства. А еще через десяток метров Кудрявцев вышел на проторенную сквозь чащу автомобильную дорогу. От неожиданности Евгений даже остановился. Судя по свежей колее, дорога в лесу появилась недавно и проезжали по ней исключительно грузовые автомобили. Колея изобиловала ухабами и глубокими рытвинами, через которые легковому автомобилю было бы попросту не перебраться. Опять же судя по карте, в том направлении, куда уходила дорога, велись лесоразработки, а попросту вырубки. И Кудрявцев решил, что дорога понадобилась для вывоза сваленного леса. Несколько секунд он размышлял над тем, в какую сторону двигаться, и в итоге решил начать поиски от шоссе.

Несмотря на рытвины и выбитые колесами большегрузных автомобилей ямы, идти по проторенной грузовиками дороге было куда легче, чем по густому лесу. Но Евгений продолжал внимательно смотреть себе под ноги, и это значительно замедляло его движение.

Отпечаток протектора легкового автомобиля он увидел сразу. Водитель легковушки, стараясь объехать особенно глубокую яму, выехал из колеи, и одно из колес его машины оставило на глинистой обочине свой след. Осматривая отпечаток, Кудрявцев решил, что, произойди такое где-нибудь на шоссе, песок бы уже давно высох от ветра и осыпался. В лесу же, где ветра практически нет, да и влажность выше, отпечаток отлично сохранился. Отпечаток был небольшой, длиной всего каких-нибудь сорок сантиметров. Кудрявцев определил это на глаз. Тем не менее Евгения он весьма насторожил. Для этого имелись две причины. Во-первых, след оставил явно «жигулевский» протектор. Кудрявцев определил это по характерному профилю отечественной резины. Одно это обстоятельство уже являлось весьма подозрительным, так как машиной, которой завладели диверсанты, убив Васкова, тоже были «Жигули». Имелась и вторая причина, заставившая Кудрявцева очень внимательно отнестись к обнаруженному следу. Проторенная грузовиками дорога казалась совершенно непригодной для проезда легковушек. Водитель «Жигулей» должен был абсолютно не жалеть свою машину, если отважился проехать на ней по такой разбитой дороге. У Кудрявцева возникло только одно объяснение столь безрассудному поступку водителя – он ехал не на личной машине.