Сергей Москвин - Ядерный шантаж

– Павел Андреевич. – Локтионов тяжело вздохнул. – Боюсь, что объяснения вам придется давать не мне, а депутатской комиссии, которую предлагают создать для расследования обстоятельств гибели своего коллеги наиболее рьяные «борцы за демократию». Информация об этом чрезвычайном происшествии уже дошла до директора нашей службы, и он распорядился провести в отношении ваших действий самое тщательное служебное расследование. – Локтионов сделал паузу, чтобы посмотреть на реакцию Чернышова, но тот молчал. – До оглашения результатов расследования я вынужден отстранить вас от работы. Все материалы по делу корпорации «Промэкс» подготовьте для передачи другой оперативной группе и немедленно отзовите из Арзамаса капитана Ветрова. Как я понимаю, никаких фактов, подтверждающих интерес кого-либо из сотрудников «Промэкса» к создаваемому в Арзамасе ядерному оружию, у вас нет, поэтому нечего ему там делать. Вам ясны мои указания?

– Так точно, – по-военному четко ответил начальнику управления полковник Чернышов.

В мрачном настроении вышел он из кабинета генерала. Угроза служебного расследования полковника не пугала. Он не чувствовал себя виновным в смерти депутата Варенникова. Тот добровольно встал на опасный путь сотрудничества с преступниками и в итоге сам стал их жертвой. Больше всего Чернышов переживал за начатое дело. Логика подсказывала ему, что, после того как дело корпорации «Промэкс» будет передано другой оперативной группе, оно наверняка развалится: «Прямых улик против Берша или его сотрудников в деле нет. А все подозрительные факты новому человеку могут таковыми вовсе не показаться… Тем более если служебное расследование «установит», что депутат Варенников действительно умер от инфаркта, спровоцированного неумелым и необдуманным допросом».

Вернувшись в свой кабинет, Чернышов вынул из сейфа папку, в которой накапливал материалы, подтверждающие противозаконную деятельность корпорации «Промэкс». На глаза попались копии платежных поручений, согласно которым через контролируемый «Промэксом» банк в июне 98-го года на счет фирмы «Крафт», зарегистрированной в офшорной зоне «Гибралтар», были переведены сначала шесть, а затем еще семь миллионов долларов. «Плата за иракскую нефть, – подумал Чернышов, разглядывая копии банковских документов. – Для чего еще потребовалось «Промэксу» перебрасывать такую крупную сумму на счет офшорной компании?.. Только кого сейчас заинтересуют эти проводки? Стоп! – мысленно воскликнул Чернышов. – Но ведь есть еще Юдин! Его детективное агентство как раз расследует аферу с иракской нефтью! И эти документы, – Чернышов похлопал рукой по раскрытой папке, – будут ему очень кстати».

Приняв решение, полковник Чернышов снял телефонную трубку и быстро набрал номер детективного агентства «Глобус».

24.05, четверг, 16.30

«Сегодня крайне удачный день. – Спускаясь с трапа самолета, Берш поднял голову и улыбнулся выглянувшему из-за облаков весеннему солнцу. – Журналистов стоит только поманить сенсацией, и ради нее они разорвут на части любого. Особенно если этот любой – полковник ФСБ. – В портфеле у Берша лежали выпуски всех столичных газет, рассказывающих о трагической участи депутата Варенникова и клеймящих полковника Чернышова, названного журналистами прямым виновником смерти депутата. – В конце концов журналисты не так уж не правы, – мысленно усмехнулся Берш. – Если бы Чернышов не допрашивал Варенникова, Шону не пришлось бы угощать депутата ядом. Так что журналисты – молодцы, не зря едят свой хлеб. Вот если бы еще бывшие коллеги Варенникова начали депутатское расследование да пригласили для дачи объяснений директора ФСБ, тогда бы точно Чернышов вылетел со службы», – мечтательно закончил Берш свои рассуждения.

Поданный к трапу самолета автобус доставил Берша к зданию аэровокзала. В зале ожидания среди группы встречающих рейс Москва—Нижний Новгород Берш заметил Артура Губанова и направился к нему.

– Как долетели, Петр Вениаминович? – приветствовал Губанов своего шефа.

– Константин Петрович, – поправил его Берш и похлопал себя по внутреннему карману, где хранил свой паспорт с пропиской в Арзамасе-29, выписанный на вымышленное имя.

– Ясно, Константин Петрович, – наклоном головы Губанов обозначил полное понимание.

Из здания аэровокзала Берш и Губанов прошли к ожидающей их машине.

– Может быть, тебе действительно имело смысл приобрести «Волгу»? – пошутил Берш, усаживаясь на переднее сиденье «девятки».