Сергей Зверев - Знайте русских!

– Нема, хлопцы, ничого такого нема…

– Жалко, – разочарованно произнес Максаков, соображая, что же делать дальше. Понятно, что рано или поздно пираты доберутся до замуровавших самих себя морских пехотинцев…

Как только Хиджам Фарух сумел добраться до верхней палубы, как тотчас послал с десяток своих головорезов выкуривать из машинного отделения непрошеных гостей, а сам пулей помчался в ходовую рубку, схватил спутниковый телефон и набрал уже знакомый номер своего нового хозяина Омара Фадделя.

– Слушаю тебя, Хиджам, – раздалось на том конце связи, – что ты хочешь мне сказать? Чем обрадовать? Ты все исполнил, что я тебе говорил? – живо поинтересовался араб.

– Да, мой господин, – поспешно ответил Фарух, – я все исполнил в точности, как вы мне приказали.

– Что-то у тебя голос слишком взволнованный, – обеспокоился хозяин, – что-то случилось?

– Ничего особенного, – сомалиец не знал, как сообщить Омару о подложных журналистах. Только что все было так хорошо, и тут такая промашка. Расстраивать в первый же день службы нового хозяина, который к нему так благоволил, Хиджаму не хотелось. Но, в конце концов, это не его, Хиджама, вина, что вместо представителей Би-би-си на базу проникли неизвестно кто, и, набравшись духу, сомалиец спросил: – Мой господин, а кто эти журналисты, которых вы к нам прислали?

– А что такое? – Омар Фаддель насторожился. Обычно вопросов ему не задавали, и если уж этот олух осмелился что-то спросить, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. – Что-то не так?

– Дело в том, мой господин, – мягко начал предводитель пиратов, – что эти журналисты только что напали в машинном отделении на меня и на моего охранника.

– Что ты несешь? – хмуро спросил голос из трубки. – Как могла на тебя напасть девушка?

– Девушка? – оторопел сомалиец. – Но, мой господин, приехали двое мужчин, и один из них здоровенный верзила.

– Какие еще мужчины? – Омар Фаддель явно терял терпение. – Журналисты – это двадцатилетняя глупая девчонка и ее оператор, которого явно не назовешь здоровяком. Хиджам, что там у тебя происходит? – заволновался голос на том конце связи.

– Ничего особенного, мой господин, – предводитель корсаров попытался успокоить хозяина, – просто журналисты оказались не теми, за кого себя выдавали, и я позвонил узнать, кто это.

– Почем я знаю, кого вы там к себе пустили! – рассерженно рявкнул араб. – Если это какие-то проходимцы – убейте их.

– Не волнуйтесь, мой господин, – мягко стелил сомалиец, – мои люди уже занимаются ими. Все под контролем. Через несколько минут они будут мертвы. Просто я подумал, что эти журналисты…

– Да к шайтану этих журналистов, – прорычал в трубку теряющий терпение араб, – застрелите их, кем бы они ни были. Плевать на этот репортаж! – Омар Фаддель брызгал слюной на трубку. – Взрывайте этот сухогруз и уходите оттуда. Через три часа весь мир и так будет знать, что произошло, без этого сообщения. Я сейчас же посылаю на место катастрофы журналистов из Эй-би-си – и чтобы к их прибытию все уже было закончено.

– Слушаюсь, мой господин, – раболепно согласился Хиджам и вкрадчиво добавил: – А деньги?

– Я прилечу вместе с журналистами и рассчитаюсь с тобой и твоей командой, – зло пообещал небедный сын Аравийской пустыни.

Такие уроки Хиджам Фарух проходил не раз, и подобные контрольные работы щелкал, как белка орешки. У таких поступков было много слов-синонимов: обман, вранье, «кидалово», «подстава», «наколка» и еще десяток подобных, означавших одно и то же: весьма вероятно, что за свою опасную работу ты не получишь ни гроша. Это в лучшем случае. А в худшем – тебя, как козла отпущения и злостного террориста, сдадут со всеми потрохами полиции. И будет еще хорошо, если удастся отделаться хотя бы пожизненным заключением. Хиджам понял, даже не понял, а, скорее, почувствовал своим бандитским нутром, что на сей раз может быть именно так и что Фортуне, которая несколько последних дней так благосклонно смотрела на Хиджама, надоело пялиться в одну сторону…

– Вот тогда я и взорву сухогруз, – сомалиец отбросил робость, и оказалось, что разговаривать с хозяином на равных не так уж и сложно.

– Как? – пробулькал в трубку араб. – Как, как, как? – Омар Фаддель просто не находил слов. К такому открытому неповиновению он не привык. Впрочем, и с пиратами так тесно он общался впервые. – Что ты сказал, червь?

– Я сказал, – спокойно ответил сомалиец, совершенно проигнорировав штыковую атаку своего нового босса, – что взорву сухогруз только после того, как получу оговоренную ранее сумму. – Хиджам не стал рассказывать арабу о том, что пустить ко дну «Викторию» он сейчас просто не может, поскольку и взрывчатка, и сам телефон-взрыватель отрезаны от него.