Сергей Зверев - Знайте русских!

– А дальше? – поинтересовался Григорий.

– А дальше – не знаю, – честно признался морской пехотинец, – на месте что-нибудь придумаем.

– Ага, – Курочкин недоверчиво покосился на командира, – так они вам и поверили. Особенно после того, как вы, товарищ старший сержант, исполосовали из пулемета их катер и ухлопали двоих охранников.

– М-м-м-да, – Пантелей озадаченно почесал голову, – об этом я как-то и не подумал. Ладно, боец, – Максаков встал, – пойдем, сменим караульных. Им тоже покушать надо. А то я с ними без тебя не договорюсь. Шлепнут еще сдуру. Заодно и посмотрим, что это за дорога и что там можно сделать, а то вчера вечером мне недосуг было. Скажи аборигенам, чтобы ждали нас здесь.

– Шшой! – раздался из зарослей грозный окрик постового.

– Стою, стою, – миролюбиво отозвался Пантелей.

– Хито? – последовал следующий вопрос.

– «Дуб», – Максаков сразу перешел к завершающей фазе караульного ребуса «вопрос-ответ».

– Маозна, – четко ответил выдрессированный с вечера часовой.

– Во, видал, как службу бдят? – горделиво произнес Пантелей. – Еще бы воевали так – цены бы им не было. Скажи, пусть топают в лагерь отдыхать.

Часовые ушли, а Пантелей стал внимательно, сантиметр за сантиметром, разглядывать дорогу и идущие по ее краям джунгли.

– Вроде ничего подозрительного, – пробормотал морской пехотинец, окончив осмотр. – Ну что? Рискнем? – предложил Пантелей без особого, правда, энтузиазма.

– Погодите, товарищ старший сержант, – Григорий схватил командира за руку. – Слышите? – и он повернул голову назад.

Максаков прислушался. Ничего.

– Мотор, – прошептал Курочкин, – сюда едет какая-то машина.

Теперь и старший сержант услышал сквозь птице-звериный хор ровное стрекотание автомобильного мотора.

– Сиди здесь, – коротко приказал Максаков и ужом пополз поближе, затаившись у самой обочины дороги.

– Сволочи, – ругалась Мишель Гудвин, обидчиво поджимая тонкие губы, – самые настоящие сволочи и паразиты! А еще англичане, соотечественники, – девушка скривила презрительную гримасу, – тупые служаки!

Чертыхалась журналистка новостного канала Би-би-си не зря. Сенсация № 1 пролетела мимо нее. И, что самое главное, не по ее вине.

Дело в том, что часов шесть назад ей позвонил неизвестный, который представился офицером штаба английских сил, отряженных в Аденский залив для конвоирования караванов, и сообщил, что через два часа в районе британской военно-морской базы появятся захваченный пиратами британский сторожевой корабль и сухогруз «Виктория» с отходами иранского ядерного производства на борту. И если она хочет рассказать миру правду, то пусть поспешит на пирс. Кроме того, ей передадут передатчик, настроенный на волну военных. На этой волне они будут вести переговоры с морскими разбойниками.

Сначала Мишель подумала, что это шутка, но буквально через пять минут в ее гостиничный номер постучал коридорный и передал пакет, сказав, что его просили передать некоей мисс Гудвин. В пакете оказался портативный приемник, настроенный на волну военных. В этом Мишель смогла убедиться сразу же, прослушав текущие переговоры. А говорили на базе, между прочим, о том, что запеленгованный сухогруз «Виктория» в сопровождении сторожевика идет курсом на английскую базу…

Своего оператора она нашла почти сразу. Сваровски сидел в гостиничном баре, потягивая густой ликер.

– Быстро собирайся, бери камеру и все к ней необходимое, мы выезжаем! – с порога крикнула журналистка. – Я к машине!

– Куда? – лениво поинтересовался Петр.

– На базу, – коротко ответила Мишель, – все объясню по дороге. Быстро! – еще раз прикрикнула на подчиненного представительница Би-би-си и побежала к служебному джипу.

Через полчаса они стояли у ворот контрольно-пропускного пункта. И каково же было удивление девушки, когда дежурный офицер, вежливо улыбнувшись, попросил ее освободить проезд. Такое случилось впервые за все почти два года работы мисс Гудвин в этом месте. Как ни убеждала девушка, как ни бранилась, кому только не пыталась звонить: и военным, и своему руководству на Би-би-си – ничего не помогало. Единственное, что было доступно представительнице средств массовой информации, – снять ворота базы и записать переговоры военных. Кстати, очень интересные переговоры, из которых можно было почерпнуть для себя много полезной информации, но для сюжета это не годилось.

Мишель не входила у руководства компании в число удачливых журналистов, и эта почти двухлетняя командировка на Ближний Восток ясно свидетельствовала об этом. Никто ее всерьез не воспринимал, и спасти положение могла только сенсация или что-то вроде того. И сейчас эта самая сенсация ходила рядом: вот она, только возьми и ухватись за нее покрепче, но почему-то в руки Мишель эта капризная дама не давалась.