Олег Приходько - Запретная зона

— Все, все, — замахал руками Нежин, — давайте этот вопрос оставим открытым. Нам с вами предстоит составить словесный портрет этого человека. Сейчас я буду задавать вам наводящие вопросы, по вашим ответам оператор будет показывать на экране отдельные фрагменты, мы их будем сообща уточнять. В общем, все несложно, да вы, наверно, в кино видели, как это делается?..

По рядам пробежал шумок.

— Вот и хорошо. Итак, каков приблизительно возраст этого человека?

— Лет тридцать…

— Тридцать с небольшим…

— Тридцать пять…

— Да что вы! Тридцать два — тридцать три…

— Хорошо, определим как 30–35 лет. Какого он был роста?

— Метр семьдесят пять, плюс-минус два сантиметра, — уверенно сказал Бахвалов.

— Откуда такая точность?

— Хм, никак рядом стояли, а у меня метр семьдесят пять.

— Очень хорошо… Телосложение? Крепкого? Среднего? Слабого?

— Жилистый такой…

— Среднего… Да, пожалуй, среднего…

— На вид крепкий…

— Среднего, значит?.. Теперь голова. Форма головы?

— Нормальная голова…

— Посмотрите на экран.

На экране возник круг, стал вытягиваться, превращаться в овал, в ромб. В зале стоял галдеж, пока все не пришли к единому мнению.

— Стоп!.. Хорошо. Волосы. Цвет, густота?

— Густые, каштановые, подстриженные ежиком…

— Каким ежиком, что вы! Просто коротко подстрижены и зачесаны спереди набок, без пробора…

На экране сменился десяток причесок, похожих на описанную свидетелями, прежде чем все сошлись в едином мнении.

— Так, — удовлетворенно кивнул Нежин, — теперь лоб…

Сотрудники финчасти пересчитывали деньги долго. Проверяли каждую купюру на детекторе, переписывали номера. Боков, Киселев, Швец и Каменев молча наблюдали за их работой. Илларионов понуро сидел на стуле возле двери.

— Почему же вы сразу не сдали? — исподлобья посмотрел на него Боков.

Илларионов молчал. Молчание было принято прокурором за признание ошибки. Никто из присутствующих, конечно, и думать не стал бы о том, что Алексей Иванович не торопился в прокуратуру, решая для себя гамлетовский вопрос. Он вдруг сам испугался того, что могут подумать. Поднял глаза на коллег.

— Потому что если бы следователь Илларионов сделал это, — взялся отвечать за него Петр, — они пошли бы на крайние меры до того, как закончится сбор доказательств.

Боков посмотрел на Илларионова.

— Вам нужна охрана?

— Уже не нужна, — грустно улыбнулся Илларионов.

Петр положил перед Боковым увесистое дело.

— Будем выделять в отдельное производство? — пробормотал тот, перелистывая документы.

— Для начала прошу санкции на арест всех, причастных к незаконным операциям фонда.

— Будут.

Снова воцарилась тишина. Подсчет взятки подходил к концу.

— Алексей Иванович, — вполголоса заговорил Киселев, наклонившись к Илларионову, — вам ведь нужна помощь, почему вы молчите? Мы переведем вашу жену в Кремлевскую больницу…

«Туда-то как раз и не надо бы», — подумал про себя Петр, вспомнив вчерашнюю прогулку.

Илларионов помотал головой, не ответил.

— Да… е… ксель-моксель! — вскочил Каменев, захлопал по карманам в поисках спичек. — Отдайте вы эти вонючие баксы человеку, пусть они хоть на благое дело пойдут!.. Они из Госбанка все равно уплывут и в карманах упырей осядут!.. Ну хоть раз можем мы по совести поступить?! А не по инструкции, растуды ее в качель?! Еп… понский гор-родовой!

Все молчали, тупо глядя на то, как финансисты ловко упаковывают купюры в пачки. Каменев ходил маятником из угла в угол, жадно затягиваясь, паркет скрипел под его ногами.

— Поздно, — сказал вдруг Илларионов сам себе.

Все замерли. Застыли пальцы финансистов. И клубы дыма зависли над столом.

— Поздно менять свои принципы.

— Брови. Короткие?

— Средние.

— Да, средние…

— Густые?

— Не очень.

— Вот такие? Смотрите на экран.

— Поуже.

— Да, да, да!..

— Стоп. Глаза… По величине?

— Маленькие…

— Неправда, большие…

— Смотрите на экран. Такие?..

— Побольше. Да, вот, вот… Ближе к переносице…

— По степени выпуклости?

— Средне…

— Нормально… Вот, примерно…

— Точнее?

— Еще глубже посажены… нет, это слишком…

— Стоп!

— Стоп. Теперь цвет.

— Карие!

— Карие!

— Карие!

— Хорошо. Вспоминаем нос. Какой у него нос? Смотрите на экран…

Петр думал о том, как начать поиск Ники. Не хотелось беспокоитъ ее родителей. Возможно, что-то решится в ближайшие часы. Едва дождавшись утра, он позвонил Кольке. От него узнал, что Ника уехала в Ленком, не ночевала, что родители не приехали с дачи. О ее похищении Петру сообщили до того, как кончился спектакль. Значит, в театре она не была. Либо ее похитили по пути, либо вызвонили и пригласили… значит, звонил кто-то из знакомых?..