Олег Приходько - Запретная зона

— Вам кого? — спросила Ника.

— Здравствуйте. Простите, Виктория Сабурова здесь живет?

— Да, это я, здравствуйте, — ответила она

— Я следователь Генеральной прокуратуры Трефилов, — он показал ей красную книжку с золотым тиснением. — Меня просил заехать коллега, Петр Иванович Швец.

— А что случилось? — заволновалась она. — Проходите.

— Нет, ничего, не беспокойтесь. Просто он хотел пригласить вас в театр, но почему-то не мог дозвониться.

— Я весь день дома… А почему он сам не заехал?

— Задержался на Петровке, не успевает. Оттуда — прямо в театр.

— А в какой?

— В Ленком. Впрочем, если вы не можете, я передам ему, у меня телефон в машине.

Ника хотела отказаться — предложение Петра застало ее врасплох. Но, поразмыслив, решилась.

— Почему, я поеду, — ответила она. — Только мне переодеться нужно. Вы зайдите, я быстро.

— Спасибо, — глянув на часы, улыбнулся Трефилов. — Я вас в машине подожду. Черная «волга» у подъезда.

Заперев за ним, она побежала в спальню, где в шифоньерке висело всегда готовое на выход платье. По пути сняла трубку телефона — он действительно не работал. На переодевание ушло минут пятнадцать. Ника думала о Петре, о том, что если бы она была ему безразлична, он едва ли стал бы искать с ней встречи, а чем, как не поводом для встречи было приглашение в театр. И то, что он прислал коллегу, а не заехал сам, вполне объяснимо — нужно было знать стеснительного, интеллигентного Петра.

Слава Богу, шалопай Колька взял своя ключи. Нисколько не сомневаясь, что с братом все будет в порядке, — уж если Женька за ним пошел, то приведет — она написала записку: «Ушла в Ленком, позвони из автомата на АТС, пусть проверят телефон», прикрепила ее к зеркалу в прихожей и сбежала вниз по лестнице.

Трефилов курил, опершись о капот «волги». Увидев Нику, бросил окурок, распахнул перед ней дверцу:

— Прошу.

— Спасибо. Не опоздаем? — и нырнула в салон. — Здрасьте, — поздоровалась она с водителем и еще двумя пассажирами, один из которых сидел впереди, другой — сзади. — У вас что, культпоход? — пошутила Ника.

— Примерно, — буркнул сосед справа.

Трефилов сел рядом, захлопнул дверцу. Машина не отъехала и пятисот метров, как она поняла свою оплошность. Поняла по хмурому молчанию мужчин, по темному переулку, в который они неожиданно свернули, по тому, как зажали ее с двух сторон неизвестный и этот, назвавшийся Трефиловым. Сердце ее подпрыгнуло и будто оборвалось.

— Подождите… а куда мы…

— Так ближе, — сказали впереди.

— Вы говорили, в машине телефон… мне нужно позвонить, — едва не плача, посмотрела она на «Трефилова».

Ответом ей было молчание.

— Остановите сейчас же! — рванулась Ника.

Сидевший справа положил ладонь на ее левое плечо, надавил локтем на подбородок, прижимая голову к спинке сиденья. «Трефилов» заклеил ей рот пластырем.

— Вас никто не тронет, — сказал голос впереди, — если будете сидеть тихо.

Она закрыла глаза и почувствовала, что сознание покидает ее.

— Дыхалка у тебя ни к черту, тело рыхлое, его готовить нужно, — говорил Женька, провожая «брательника» до подъезда. — Ты в эти эзотерические восточные штучки не верь, понял? Чтобы опрокинуть ударом того верзилу, который тебя сегодня месил, тебе при твоем весе нужно раз двести от пола отжиматься, вот и весь секрет… Будь здоров, привет сестренке!

— Спасибо, — ответил на рукопожатие Колька и скрылся в подъезде,

Женька дошел до угла своего дома, прочищая легкие специальным дыхательным упражнением: на четыре шага вдох носом, на шесть — задержка дыхания, на восемь — выдох ртом… Сзади послышался стремительно нарастающий звук легкового автомобиля. Он оглянулся. Водитель, мчавшийся с выключенными фарами, метров за тридцать врубил вдруг дальний свет с явным намерением ослепить, но за секунду до этого Женька все же успел заметить, что из правого переднего окошка на него направляют ствол. Шестым, а может, седьмым или десятым чувством предугадав дальнейшее развитие ситуации, он бросился на тротуар перпендикулярно направлению движения автомобиля и откатился за крыльцо ближайшего подъезда — одновременно с треском автоматной очереди.

Стрелявшие, очевидно, были уверены, что попали в него — бросок выглядел так, будто тело отбросило пулями.

Женька подождал, пока звук мотора затихнет, сел на тротуар. Испуганно остановившиеся прохожие, увидев, что он жив, продолжили свой путь.

«Началось, — понял Женька. — Где ж вы раньше-то были?..»