Юрий Гаврюченков - Ландскнехт

Сопленок не понял, куда делся чужак, но он сам вдруг оказался в грязи со сломанной рукой. Рядом повалился Виталик – какая-то сила швырнула его на бетонную плиту головой вниз, и было слышно, как хрустнула шея. Сопленок приутих, ему было больно и страшно.

Бороться с ровесниками Мише не приходилось давно. Он с наслаждением сломал позвоночник третьему хули-гану и занялся самым высоким, который оказался тор-мозом-переростком, тупо взиравшим на происходящее. Он был размером со взрослого, но Миша привык сра-жаться со взрослыми. У конторы, на которую он работал раньше, имелся свой спортзал, и все, кто там занимались, были намного старше его. Миша схватил тормоза за куртку, жестко дернул за лацканы с "хлопком", лишив на секунду сознания, и бросил через спину с оттяжкой. Верзила грохнулся и тупо замычал – к боли он был малочувствителен. Миша ударил его носком ботинка в кадык. Башка переростка зарылась в жижу, да там и осталась. Миша оглядел поле брани.

Четверо лежали у его ног, пятый мелькал среди над-гробий. Он убежал слишком далеко, чтобы за ним го-няться, да и в преследовании смысла не было. В состо-янии аффекта он наверняка ничего не запомнил. А вот что касается настоящих живых свидетелей…

Миша дернул за плечо мальчика в серой куртке. Тот понял, что его хитрость раскусили, и испуганно раскрыл глаза. Миша деловито усадил его, зашел за спину, со знанием дела уперся коленом в спину, правой рукой обхватил за шею, левой прижал затылок и задушил. Парень сдох как баран. От страха он даже не сопротивлялся. Миша разжал захват и отошел, чтобы падающая в лужу голова не забрызгала его грязью. Лицо у мертвого было багровым, как свекла, густая зеленая сопля растеклась по губам. Вода смыла ее и скатилась обратно в лужу, оставив в углублении глаз большие коричневые капли, похожие на шоколад. Миша взглянул на часы. Пора было в засаду.

После стычки настроение у маленького киллера под-нялось, и, словно разделяя возникшее чувство удовле-творения, из-за облаков выглянуло солнце. Миша прошел по выбранному маршруту, по пути захватив из канавы лист покоробленной дождями фанеры с облупившимися чешуйками краски и дырками от гвоздей в центре, очевидно, крышку старого, пришедшего в негодность стола. На подходе к месту мальчик заметил объект.

"Женщина, рост около ста шестидесяти пяти, брю-нетка," – сверил Миша. Он бросил фанеру на могилу Ар-сентьева и встал на нее, чтобы не оставлять на почве оттиск подошв. Могила была свежая – недавно сде-лали опалубку – и как следует не просела. Укрыв-шись за плитой, Миша внимательно наблюдал за женщиной. Она хлопотала над последним пристанищем супруга, подсы-пая песочка, разворачивая пакет с цветком в торфя-ном горшке и высаживая его на могилу. Дама извлекла из-за соседнего надгробия консервную банку и полила растения. Она вертелась с таким энтузиазмом, словно это мрачное занятие приводило ее в восторг. Наблюдая, Миша идентифицировал ее со словесным портретом. Все было точно.

Завершив косметический уход, женщина застыла у свежего бетонного креста и вынула из сумки платочек. Миша достал "АПС", огляделся и, отметив, что никого поблизости нет, приготовил оружие к бою. Он положил ствол на верхнюю плоскость памятника и несколько раз глубоко вздохнул. Черный берет на фоне светлого плаща было очень удобно выцеливать. Он подвел мушку под темный кружок головы, совместил с прорезью, задержал дыхание и выстрелил. Женщина, словно кукла, повали-лась вперед. Миша убрал пистолет и поискал глазами гильзу. Она лениво поблескивала у ограды. Памятуя наказ Семагина об уликах, Миша встал на цементный поребрик, кинул фанерку к ограде, спрыгнул на нее и подобрал латунный цилиндрик. Длинная лужа, протя-нувшаяся до самой дороги, скрыла его следы, а быв-шая столешница укрылась за кучей растительного мусо-ра, гармонично слившись с пейзажем. Возвращаться для произведения контрольного выстрела особой необходи-мости не было – Миша видел красные брызги на ка-фельной мозаике креста и был уверен, что попал точно в центр затылка.

Солнце снова выглянуло из-за облаков, заставив за-жмуриться от удовольствия. Миша зашагал к выходу с кладбища. Безукоризненная работа доставляла ему ра-дость.

Мельник прибыл в Юкки, дождавшись наступления темноты. По дороге он купил черные слаксы, кроссовки и перчатки из тонкой кожи. Он знал, что лицо и руки обладают свойством "светиться" в темноте, поэтому были приобретены черные колготки, один из чулков которых обзавелся щелью для глаз, а другой поглотил "ПП-90", став камуфляжем и гильзосборником. Мельник готовился с методичностью бойца седьмого отдела, и, когда он перемахнул через забор гостевской дачи, его никто не увидел.