Юрий Гаврюченков - Ландскнехт

С черными у масок разговор был короткий. Вынесенная чемпионом МВД по таэквондо дверь влетела в прихожую и припечатала к стене проходившего по коридору бандита. Собровцы ворвались в квартиру. Еще одного взяли в комнате, когда он хотел выпрыгнуть в окно. Можно было считать, что он еще неплохо отделался – сломанная рука и пять ребер, – приземление с четвертого этажа могло быть более трагичным. Третий же оказался отморозком, причем отморозком с быстрыми руками и хорошей реакцией. Он держал наготове оружие и успел выстрелить из "СКС" в лейтенанта Мельника, шедшего в комнату первым. Затем чеченца вколотили в стену, вырвав карабин и сломав тазобедренный сустав, а затем прикладом того же карабина добавили по грудной клетке, чтобы отбить желание разбойничать. Отморозок скорчился, и ему опустили почки, прежде чем, наконец, заковать обе руки в наручники. Теперь он был готовым пациентом тюремной больницы им. С. Ф. Гааза, куда и должен был отправиться в ближайшее время.

Лейтенант Мельник чувствовал себя значительно хуже. Пуля пробила нагрудную пластину бронежилета, прошла сквозь тело, срикошетила о заднюю пластину, сплющилась, вернулась обратно, снова ударилась о внутреннюю поверхность нагрудной пластины, деформируясь еще больше, и застряла в левом легком. Это был один из тех случаев, когда бронежилет не спасал, а, наоборот, губил человека. Мельника спустили вниз и погрузили в машину "Скорой помощи", предусмотрительно вызванную к месту операции. И хотя "скорая" требовалась тут не одна, ее, предоставили тому, кто нуждался в ней больше остальных. Хотя бы потому, что он был из своей команды.

Сначала все вокруг было белым. Потом появились пятна, постепенно превращавшиеся в стены, потолок, железную спинку койки. Наконец показалось лицо медсестры.

– Пить?

Мельник издал слабый звук. Во рту было сухо, и кружилась голова. Лицо сиделки исчезло и появилось вновь. Губы почувствовали прикосновение какого-то предмета, затем в рот полилась вода. Мельник глотнул. Медсестра убрала стакан.

– Тебе сделали операцию. Лежи, – она погладила его по щеке. Рука была ласковой и теплой. – Хочешь, я тебе почитаю?

В знак согласия Мельник закрыл глаза. Открывать их не хотелось, он снова начал впадать в забытье.

– Не спи, – ладошка медсестры провела по лицу. Мельник открыл глаза. – Обещаешь не спать?

Мельник напрягся, чтобы не опускать веки. Стены и потолок замедлили вращение. Он попытался разглядеть девчонку. На вид ей было лет девятнадцать, однако держалась уверенно. Сиделка достала книгу и открыла в самом начале.

– "Властелин колец", будешь такую?

Он кивнул, и барышня принялась читать. Слушая ее, Мельник боролся со сном.

Через неделю Мельника навестили командир СОБРа полковник Алдин и незнакомый человек лет сорока, который был на целую голову выше далеко не маленького Алдина. Двигался он, несмотря на внушительные габариты, с мягкой кошачьей грацией.

– Здравствуй, Саша, – сказал Алдин. – Как твои дела?

– Выздоравливаю, – ответил Мельник.

– Рад слышать. – Алдин присел на край соседней койки, обитатель которой накануне выписался. – Есть новости.

– Слушаю вас, – по тону начальника можно было понять, что новости окажутся не самыми приятными.

– Их две: одна хорошая, одна плохая. С какой начнем?

– С плохой, – сказал Мельник.

– Как хочешь, – Алдин испытующе посмотрел ему в глаза. – Плохая новость заключается в том, что ты больше не сможешь работать в СОБРе. У тебя слишком серьезные повреждения легких.

Он замолчал.

– Я знаю, – спокойно сказал Мельник.

– Хорошая новость. – Алдин оглянулся на своего спутника, словно ища поддержки. Тот изучал Мельника, а Мельник переключил внимание на него. – Тебе можно сделать операцию, но она небезопасна для жизни, поэтому ты должен дать письменное разрешение. В случае успешного исхода тебя переводят в седьмой отдел РУОП. Подполковник Хрусталев, – Алдин кивнул на своего соседа, – командир отряда специального назначения при седьмом отделе.

– А если я откажусь от операции?

– Будешь получать пенсию по инвалидности или работать где-нибудь в отделе кадров.

– Что я должен подписать? – не раздумывая спросил Мельник.

На следующий день Мельника увезли из ведомственной больницы МВД в реанимационной машине. Перед выездом ему сделали укол, он заснул, а проснулся уже в новой палате.

Мельник с удивлением огляделся. Он лежал на полуторной кровати – не на пружинной койке, а именно на кровати с поролоновым матрацем. Рядом стоял столик, на котором находилась лампа. У стены – одежный шкаф. Стены были оклеены пластиковой пленкой под дерево, на полу положен паркет, а с потолка свисал красивый розовый абажур.