Михаил Нестеров - Оружие без предохранителя

– Можно пару слов?

– Можно, – кивнул Норманн.

– На свете существует только три образца «бизона», которым были вооружены мои парни. Это модификация нашего техника. А точнее, модернизация на базе ижевского «бизона» с индексом «Б», означающим бесшумную стрельбу. Техник убрал из конструкции предохранительное устройство, антабки, приклад, флажок переводчика огня. При полном выжимании спускового крючка – длинная очередь, при неполном – форсированная. Эта конструкция получила название «кастрированный бизон».

Норманн, выслушав Матвеева, начал с прерванного места:

– В схему, о которой я говорил, не вписывается подстава с Михеем, это перебор.

– А если цель – подстава Михея?

– Куда в этом случае приткнуть нашу телезвезду – Вики Миллер?

– Она вписывается в схему, в которой агенты ГРУ устраивают бойню и похищают человека. В этой схеме, сложной для восприятия и кажущейся сложной для разведки как таковой, внутренняя структура проста, и ничего противоречивого в ней нет. Есть жертва, есть исполнитель, есть подставное лицо – полный джентльменский набор. Мы ведем поиски Михея, думая, что у него руки по локоть в американской крови, фактически отрабатывая одну версию, что и требовалось планировщику этой операции. Он выводит исполнителя, который ему очень дорог...

– Почему вы решили, что исполнитель ему дорог?

– Потому что убрать исполнителя куда проще и надежнее, чем переправлять его через границу. Это чревато... Так вот, планировщик может считать операцию завершенной. Мне кажется, Вики Миллер мертва. Пока не нашли ее тело, нам дается шанс дистанцироваться от ее деятельности и признать свою ошибку. Надо было депортировать ее, а не брать под крыло. Мы прохлопали ответный ход конем.

– Вы разведчик. Со стажем. Вы работали в Италии.

– По большей части, в Хорватии. Более конкретно – по хорватско-итальянской границе. У меня там остались интересные связи. Я мог бы порассспросить об этом своего агента.

Матвеев блаженно улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. Агент, о котором он вспомнил, входил в состав преступной группировки, и его роль заключалась в следующем. Из Хорватии в Венецию прибывает группа туристов, пара из которых заплатила агенту за то, чтобы остаться на итальянском берегу. Инспектор венецианской таможни, по уши замешанный в криминале, не регистрирует паспорта перебежчиков, а позже уничтожает все бумаги. Или оставляет, если документы им нужны. Простая, как три рубля, схема приносила Матвееву дополнительный заработок. Как однажды признался сам Матвеев, он переправил в Италию не один десяток человек, не зная интересов Службы.

Он не поверил своим ушам, когда Норманн буквально повторил покойного генерала Бурцева:

– Мы можем рассчитывать на помощь вашего хорватского агента?

В оригинале это звучало так: «Рассчитываешь на помощь хорватского агента?»

На что Матвеев ответил: «Он не похож на игральный автомат, просто так его за руку не дернешь. Нам нужны три семерки, значит, придется заплатить».

Спустя два года он повторил эти слова. И ему в облике Норманна почудились черты генерала Бурцева. Который на «жмотское» замечание Матвеева отреагировал как последний скупердяй: «А нельзя ли просто подольше подергать твоего агента за руку? Глядишь, и выскочат три семерки». Это была генеральская сказка с печальным концом: «Дерни, деточка, за веревочку...»

Матвеев постарался ответить на вопрос Норманна.

– Сложно сказать, кто мог осуществить подобную операцию. ЦРУ дистанцируется от участия своих агентов в акциях такого рода. Но расплодило по всему свету людей, которых принято называть «мусорщиками»; да и сами они не брезгуют этим словом. Кто-то из «мусорщиков» действует в одиночку и берет не очень сложные, но всегда щекотливые и грязные заказы. Другие «мусорщики» образовали конторы и обзавелись собственной агентурой. Известны случаи, когда они покупали дела, а по их завершении требовали от должников денег.

– Это как купить фирму или клиента с деньгами.

– Можно и так сказать, – согласился Матвеев. – Сегодня каждый зарабатывает в меру своей изворотливости. Сейчас уже никто не вспомнит, где тот могильный камень, под которым покоится мораль. Все-таки раньше были границы, были писаные правила, по которым играли спецслужбы.

– Скучаете по тем временам?

– Что толку надрывать душу, если прошлого не воротишь?.. Мечтаю, конечно, о том, что бы взял с собой в прошлое. Во-первых, знания о дне сегодняшнем, хотя бы о дне сегодняшнем, – повторил Матвеев. – Уж я бы там развернулся!