Петр Катериничев - Иллюзия отражения

– Это ее особняк?

– Какой-то компании, не суть важно.

– Отчего?

– Дронов, не прикидывайся простаком. Владельцем особняка может быть дюжина юридических вывесок, одна за другой...

– Угу, – согласно кивнул я. – Как анфилада зеркал.

– И до настоящего владельца можно так никогда и не добраться.

– Кто оплачивал аренду?

– Это выяснить тоже не удалось. Какая-то фирма, каких тысячи.

– Как зовут девушку?

– Катя. Она всегда представлялась как Кэт. И говорила только по-английски.

– С чего ты решила тогда, что она русская?

– Поговорила с прислугой. Девица разговаривала по телефону по-русски.

– Прислуга понимает по-русски?

– Нет. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. А там – кто его знает.

– Тогда это мог быть польский, словацкий, украинский, болгарский...

– Зачем девушке в разговоре с Москвой говорить по-польски?

– Она разговаривала с Москвой?

– Ну, не со всею вашей столицей разом, с отдельным человеком, я полагаю.

– А ее полное имя?

– Не знаю.

– Фото ее у тебя есть?

– Да. – Бетти выложила на столик несколько снимков. Везде девушка была снята вместе с Эдгаром. – Знакомую не признал, Дронов?

– Нет. А что, должен был?

Кински пожала плечами:

– Кто вас знает.

– Ты не пыталась выяснить ее имя?

– Отчего же. Походила по компьютерным клубам, в каких девушка бывала, там ее знают как Кэт Джонсон. Или Китти. Котеночек. Да в клубах никто никогда фамилиями друг друга и не интересуется: у них все «ники». Игра такая.

– «Гусарская рулетка, опасная игра, гусарская рулетка – дожить бы до утра...» – напел я машинально.

– При чем здесь гусары? – спросила Бетти.

– Так. На ум пришло.

– Я знаю, гусары – это древние воины.

– Не такие уж древние.

– «Гусарская рулетка» – это «русская»?

– Да.

– Это была твоя... оговорка?

Ха. Разбор оговорок – существенная часть психоанализа. Одно лишь плохо: Фрейд не придумал ничего, кроме как распространить собственные комплексы на все тогдашнее население Европы и Америки. Раннебуржуазная мораль давила детишек, как пресс, и вырастали они дергаными и закомплексованными от собственных «несовершенств» и изнурительной и бесперспективной борьбы с природой; ну а поскольку дельце оказалось прибыльным, психоанализ расцвел пышным вереском. Где еще, как не в кабинете доктора, можно сколь угодно долго болтать о себе самом и чувствовать себя при этом не психопатом, а «очень сложной личностью»! И все – за каких-нибудь сто долларов в час!

– Ты психиатр, Бетти, тебе виднее.

– А все-таки?

– Это не оговорки, это присказки, – вздохнув, ответил я. – «Это только присказка, сказка – впереди...»

– Почему «русская рулетка» пришла тебе на ум именно теперь?

– От веселости нрава. Кстати, отчего ты решила, что Катя пропала?

– Ты невнимателен. Я же навестила ее особняк. Прислуга объявила, что ее нет. Исчезла.

– Возможно, улетела с острова.

– Бортов не было. Данглар «закрыл» остров.

– Даже для частных рейсов?

– Частных рейсов было пять. Девушек там не было. Я опросила служащих.

– Они охотно делятся информацией?

– За деньги – охотно. Специфика сервиса. К тому же у меня официальная корочка детектива страховой компании.

– С острова можно уйти и по океану. К тому же девчонка могла просто напиться с расстройства. Узнала о гибели Сен-Клера и – наклюкалась. И спит сейчас где-нибудь в мотельчике. Или сняла другой – коттедж, особняк, квартирку, шале, дворец. Мы не знаем ее имени, да и кредитка у нее может быть корпоративная, от организации.

– Угу. И даже не одна. Вот только... Знаешь, почему я здесь? У меня есть основания предполагать, что девочку Сен-Клеру подставили. И была она подопечной мадам Карлсон.

– Даже так?

– Да. Я думаю, ты так или иначе пришел к похожим выводам: кодирование на суицид проводится в «Замке снов». Именно поэтому ты здесь.

– У меня к тебе два вопроса, Бетти.

– По существу проблемы?

– Нет. По жизни.

– Но мы же договорились... Опять философия?

– Здравый смысл. Мне же нужно попытаться тебе доверять.

– Спрашивай.

– Ты знаешь достаточно, чтобы разматывать дело самой. Зачем тебе делиться со мной информацией и в конечном счете деньгами?

– Одну причину я тебе назвала. Я не могу доказывать убийство в ущерб компании, которая мне платит за то, чтобы я доказала обратное. Несмотря ни на какие миллионы, они потом меня в ямку зароют и место заровняют.

– Не такие же они живодеры...