Олег Приходько - Горсть патронов и немного везения

Моей карьере дрессировщика помешал неожиданный звонок.

— Бюро детективных услуг «Шериф»! — имитируя усталое достоинство комиссара Мегрэ, сказал я в трубку.

— Извините, я ошибся номером, — ответил абонент ломающимся голосом подростка.

Я докурил «верблюда», погасил в пепельнице окурок, придя к выводу, что в жизни всегда есть возможность вернуть деньги клиенту. Новый звонок упредил попытку сыграть отступного.

— Слушаю, Столетник! — на сей раз я решил быть скромнее.

— Евгений Викторович! — почти прокричал в трубку тот же голос. — Это Слава Васильченко!..

— Кто?..

— Слава… Васильченко… Вы вчера велели мне дежурить на «птичке» на Калитниковской…

— Славка! — неизвестно чему обрадовался я, только что вспомнив о четырнадцати помощниках, разосланных по всей Москве. — Ну, что там у тебя?!

— Я его нашел! Точь-в-точь копия этого, на картинке из атласа!

— Где ты его нашел?

— Здесь, возле забора стоит мужик и продает. Двести долларов просит.

Разговор я продолжал уже в пути, выжимая из «ягуара» все соки:

— Я еду, Слава! Еду уже! Держи его! Обещай двести десять, двести двадцать… и так далее!.. Через пятнадцать минут буду!

— Понял я, понял!..

«Ну вот! Значит, не зря! Значит, есть на Земле справедливость!» — мчалась перед капотом «ягуара» моя душа, уверенно ведя меня в сторону от старого Калитниковского кладбища. Где-то на Авиамоторной снова заверещал телефон:

— Столетник слушает!..

— Евгений Викторович, здрасьте, это Коля Полищук говорит!

— Коля… Полищук… Слушаю, Коля!

— Я его нашел! С двумя рыжими пятнами на голове, между ними — ромб белый, бленхейм, кавалер — все сходится!

— Где?! — выкрикнул я, насилу уйдя от лобового столкновения с собственным ангелом-хранителем.

— Да здесь же, на Тишинке, куда вы меня послали…

— Сколько?

— Она точно цену не называет, я так думаю, ворованный он — сама не знает. И документов нет.

— Так, Коля! Держи ее на прицеле. Будет уходить — спроси адрес, если станут перекупать — торгуйся, пока я не подъеду.

Два бленхейма за те же деньги — это уже перебор. Я же не стахановец, едрена корень. На ближайшем перекрестке я в полной мере испытал, что такое раздвоение личности, но тут же успокоил себя — появился шанс из двух Борь выбрать более дешевого.

— Алло, Евгений Викторович, — раздался в трубке третий голос, — это Вадик Головачев! Я тут на Варшавке, есть то, что вы ищете: кобель восьми лет окраса бленхейм…

— Откуда известно, что ему восемь лет?

— У него паспорт есть, хозяин показывал. Задешево отдает — полтинник просит. У меня есть. Брать?

— Как его зовут?

— Лордом зовут.

Паспорт, конечно, мог быть куплен в любом клубе, а кличка вымышлена: какой же хозяин станет продавать восьмилетнего пса? Двести долларов или пятьдесят — разница. Что делать?

— К нему уже подходили, приценивались, — торопил Головачев.

Если бы было наоборот и путь мой лежал от дешевого пса к дорогому! Но я находился в двух кварталах от Калитниковской «птички».

— Погоди брать. Есть варианты. Если можешь — продержи этого мужика еще полчаса, потом перезвонишь.

В одном я уже не сомневался: евреев по фамилии Бленхейм в Москве было меньше. Становилось не по себе от мысли, что позвонят одиннадцать остальных учеников. Воображение нарисовало картину, как я въезжаю во двор своей клиентки в машине, груженной четырнадцатью кавалер-кинг-чарлз спаниелями окраса бленхейм, одинаковыми, как ксерокопии с одного рисунка, и все — по кличке Боря.

За полтора часа до встречи с Илоной я подрулил к центральному входу на Калитниковский рынок. День был не базарным, Славу Васильченко я увидел сразу: он сидел возле ограды на опрокинутом ящике и тупо смотрел в пространство.

— Тэквон, — пробормотал корейское приветствие.

— Ну, что? Где он?

— Забрали…

— Кто?

— Какие-то крутые. Подъехали на «Хонде», муж и жена. Номер я записал…

— Что же ты не уговорил продавца подождать? — нисколько не огорчился я, зная, что впереди меня ожидают как минимум две встречи с кавалерами.

— Да уговаривал! Они ему, кажется, триста дали.

— Документы были?

— Не было документов. Она еще спросила про паспорт, а муж ей: «Зачем, — говорит, — тебе его паспорт? Купим, какой понадобится».

В глазах парня стояли слезы. Я его успокоил, пожелав хорошо учиться, чтобы ездить на «Хонде» и позволять себе выкладывать по триста баксов за неаттестованных псов.

В «варшавского» Лорда я сразу не поверил: если документы на него были фальшивыми, в них написали бы другой возраст — моложе; значит, либо ему было лет десять-одиннадцать, либо ксива была настоящей и мужик просто хотел отдать своего питомца в хорошие руки, уезжая куда-нибудь за рубеж. И я устремился в направлении Белорусского вокзала, где на Тишинке меня поджидал Коля Полишук с ворованным кавалером без паспорта и фиксированной цены.