Сергей Зверев - Перо и волына

Водитель Айваза оказался парнем не из робкого десятка. Прибавив скорость, он повел машину в лобовую атаку. Тяжелый приземистый «Мерседес» стремительно сближался с возглавлявшим колонну из четырех машин «Опелем-Омегой». Столкновение с «шестисотым» «мерсом» для «Омеги» было равносильным встрече с танком.

Водитель «Опеля» резко отвернул в сторону, ударил по тормозам. Но было поздно. Машина с глухим скрежетом врезалась в дерево. Сила удара была такова, что браток, сидевший в пассажирском кресле и не пристегнутый ремнями безопасности, головой продырявил лобовое стекло. Окровавленные осколки посыпались на измятый капот.

Участь водителя «Опеля-Омеги» была еще более ужасной. Он насадился грудью на рулевую колонку, которая продырявила парня насквозь, переломав ребра и позвоночник. Двое пассажиров, сидевшие сзади, перелетели через передние кресла, но отделались лишь ушибами и царапинами.

Остальные машины колонны тоже шарахнулись в стороны, пропуская рвущийся напролом «мерс». Порожняк, сидевший в машине, которая замыкала колонну, успел лишь проводить взглядом автомобиль, увозивший Айваза.

– Стой, стой! – заорал он Зюзе.

Душераздирающе заскрипели тормоза. Порожняк выскочил из машины, держа в руке пистолет, и выпустил в удаляющийся «шестисотый» всю обойму. Но наградой Порожняку был лишь разбитый задний фонарь.

Машина Айваза с разбитыми стеклами и фонарями, дырами и вмятинами на корпусе все-таки смогла благополучно покинуть место разборки.

Участь его охраны, оставшейся на площадке у пансионата, была предрешена. Когда братва во главе с Порожняком вернулась к «Сосновому бору», у азербайджанцев уже заканчивались патроны. К тому же они оказались зажатыми под перекрестным огнем. Сверху из корпуса по ним били люди Чеснока. С противоположной стороны по азербайджанцам открыла огонь еще одна группа.

Джигиты разбились на две группы, укрывшись под джипами. Автомобили просели на лопнувших шинах, и выкурить из-под них азербайджанцев было не так-то просто. К счастью для порожняковцев, азербайджанцы отстреливались все реже и реже.

В свою очередь братки регулярно дырявили дверцы и крылья джипов. Порожняк среди других лежал за деревом и посылал в ненавистных ему черномазых одну пулю за другой.

Неожиданно выстрелы со стороны корпуса затихли. Очевидно, братки, сидевшие в засаде, решили сменить позицию. И в самом деле, спустя некоторое время Порожняк увидел, как они, пригибаясь, выбежали из корпуса и залегли в траве.

Азеры по-прежнему отвечали редким буханьем помповиков и короткими автоматными очередями. Телохранитель Айваза отстреливался из «беретты».

Загнав в рукоятку пистолета последнюю обойму, Порожняк крикнул братве:

– Картошкой их корми!

Сразу три гранаты полетели в сторону джипов. Взрывы сотрясли округу. Один из джипов загорелся. Из-под него выскочили двое уцелевших азербайджанцев, чтобы немедленно превратиться в мишени для бойцов Порожняка.

Их перещелкали из пистолетов как кур.

– Эй, черные, – закричал Чеснок двум последним азербайджанцам, оставшимся в живых, – вам все равно хана! Вылазьте! Руки в гору!

В ответ над его головой просвистел кусок картечи.

– Пацаны, – заорал Порожняк, – картошкой их!

Еще одна граната взорвалась рядом с «Лэнд-Круизером». Пламя охватило и эту машину. Братки прекратили огонь, ожидая, пока из-под «Тойоты» выберутся двое последних азербайджанцев. Но ожидание было напрасным, под машиной лежали два трупа, в том числе и личный телохранитель Айваза.

Площадка возле пансионата представляла собой «пейзаж после битвы». Десяток окровавленных трупов в лужах крови; асфальт вперемежку с битым стеклом и осколками разорвавшихся гранат; ямы, комья земли, гудение пламени, треск и удушливая вонь охваченных огнем машин; оружейные, автоматные, пистолетные гильзы; глухие стоны раненного в живот азербайджанца.

Убедившись в том, что все кончено, братва стала медленно подгребать к Порожняку. Они стояли метрах в пятидесяти от места побоища, утирая пот, обмениваясь короткими репликами, закуривая.

– Ну, ты нехило все промозговал, – ощерив в улыбке ряд золотых зубов, сказал Порожняку Митяй – крепкий малый в черной майке с короткими рукавами.

На плече у него красовалась татуировка, изображавшая голову тигра с оскаленной пастью.

Разборка и на самом деле прошла удачно. Никто из «синих», кроме экипажа «Опеля», не отправился «на Луну». Лишь находившемуся в засаде Коню осколками разбитого оконного стекла порезало физиономию.