Иван Сербин - Передряга

Гэбист и вовсе стал похож на грозовую тучу.

— Ирина, — Иван наконец дозвонился, — здравствуйте ещё раз. Нет, с Петром всё нормально. Позавтракал, почитал газету и теперь спит. Да. Э-э-э… Ирина… С вами хочет поговорить один человек. Нет, у меня всё в порядке. Нет, не вчерашний капитан. Другой человек. Видите ли, вчера ночью у дверей нашего офиса случилось одно неприятное происшествие… Да мы-то знаем, но ему хотелось бы услышать это от вас. — Он повернулся. — Стас, возьми трубку.

Гэбист с явной неохотой взял трубку, поздоровался.

— Капитан ФСБ Фокин, — представился он для солидности. Иван и Олег наблюдали за его реакцией. — Я понимаю… Я понимаю… Это недоразу… Я понимаю. Да. Спасибо. — Стас тяжело вздохнул, осторожно, словно боясь разбить, положил трубку на рычаг, повернулся. — Что смотрите? Я ведь для очистки совести.

— А сходство, и правда, поразительное, — улыбнулся Олег. — Давайте, орлы, думать, что нам делать дальше.

— Димка вчера предложил сообщить обо всем Сергею Борисовичу, а потом залечь на тюфяки, — сказал Иван. — Но не знаю, насколько этот выход хорош. Во-первых, Пётр останется без защиты. Во-вторых, «берлога» может быть засвечена.

— Кем? — изумился Стас.

— Петром. — Иван вкратце обрисовал им ситуацию. — Если о ней известно Сергею Борисовичу, то известно и «взломщикам».

— Почему?

— У них есть информатор среди людей Сергея Борисовича. Или… среди наших ребят. Это головастые парни.

— Ещё бы не головастые, — кивнул утвердительно Олег. — Димка предложил наилучший выход. С одной стороны, куда ни кинь — всюду клин. Скажем Борисычу — «взломщики» за нас примутся, не скажем — Борисыча голову оторвет. Однако «взломщики» от Борисыча нас вряд ли защитят, — а если бы и могли, то не стали бы этого делать, — но вот Борисыч от «взломщиков» — вполне. Преимущество очевидно, вывод ясен.

— Может-то он может. Да только станет ли? — вздохнул Иван. — Ё-моё, во влипли.

— Предлагаю следующее. — Стас пожевал губами. — Звоним Борисычу, а потом дружно обрываем когти. Кто куда. Друг другу не сообщаем. Оговорим «нычку». Связь но пейджеру. Можно словесный код придумать.

— Стасик, — остановил гэбиста Олег, — это тебе не «игры патриотов». Мы не шпионы. Нас вычислят в пять секунд.

— Жить захочешь — не вычислят, — оскалился Стас, снял трубку телефона и протянул Ивану. — Держи. Звони. Нечего тянуть. Давай.

— Эти уроды больше не появлялись?

— Нет. Видать, здорово наложили в штаны после вчерашнего.

Двое мужчин, сидящих в салоне вишнёвой «четвёрки», переглянулись и засмеялись. Первый — элегантный красавец, отдаленно напоминавший Василия Ланового, — сидел за рулем. Второй — коренастый увалень, с бесцветным, словно выдержанным в отбеливателе «Ас» лицом, — устроился рядом. Он казался по-бабьи рыхлым, обрюзгшим, однако впечатление это было обманчивым. У него был неприятный визгливый голое и необычайно пронзительные глаза, остававшиеся серьезными даже тогда, когда тело желеобразно сотрясалось от приступов смеха.

Вишневая «четверка», припаркованная напротив белой, будто седой, «сталинской» восьмиэтажки, все утро стояла в длинной веренице четырехколесных собратьев. Пассажиров не волновало, что охрана вычислит машину. Номера все равно были фальшивыми.

— Видишь еще кого-нибудь? — спросил Рыхлый, поглядывая в зеркальце заднего вида.

— Нет пока. Запоминай. Пост на третьем этаже дома напротив. Второй подъезд. Предположительно наблюдателей двое. В нужном подъезде еще двое. Пока все.

— Запомнил, — кивнул Рыхлый.

— Подъезды и пути отхода?

— Все помню.

— Ты уверен, что эти… «юные следопыты» больше не появлялись? — Киноактёр повернулся к напарнику, вольготно положив руку на спинку сиденья, и принялся исподволь наблюдать за улицей. — Шеф с нас головы снимет.

— Уверен, — ответил спокойно Рыхлый. — Я бы их заметил.

В то же время на третьем этаже дома напротив один из наблюдателей-охранников поднес к глазам бинокль и сообщил напарнику:

— Записывай. Темно-вишневые «Жигули» четвертой модели. Номер «НЯ XXX М». В салоне двое мужчин. Записал?

— Да, — ответил тот, делая запись в журнале наблюдения. — Строители-то во сколько пришли?

— Десять тридцать четыре, — ответил наблюдатель. У него была превосходная память на лица и цифры.

— Ага. Всё. Позвоню, передам машину ребятам на проверку. Сфотографируешь «тачку»? Или мне заняться?

Вообще-то фотография входила в обязанности именно напарника, однако наблюдатель не стал возражать.