Иван Сербин - Передряга

— Беременную на машине надо возить, чайник, — громко сообщил кто-то из очереди.

Однако пропустили и завертели головами, высматривая беременную жену.

— Два жетончика, пожалуйста. — Олег вывалил на тарелку горсть купюр. — Сдачи не надо. Спасибо.

Стас и компания уже спускались по лестнице в холл.

— Помчались! — гаркнул Олег и рванул меня за рукав.

— Э-э, козёл! — донеслось сзади. — На каком месяце твоя жена?

Проскочив турникеты, мы вылетели на платформу, чуть сбавили шаг и быстро зашагали к противоположному концу платформы. Бежать здесь не следовало. Мог остановить какой-нибудь особо ретивый страж порядка. Пока, правда, их не видать, ну да пойди разберись, откуда они берутся? А нам сейчас в милицию никак нельзя.

Стас и Рыхлый проскочили через турникеты, а вот Бесцветный остался наверху. Он явно не торопился. Впрочем, я тут же понял, почему. Ждет, пока мы уедем, чтобы засечь направление и сообщить водителю „Нивы“. Так они и станут нас гнать. От станции к станции. Стас и Рыхлый внизу, Бесцветный и Водитель поверху. Это тупик, подумал я. Рано или поздно нам либо придется подняться на поверхность, где будет поджидать оранжевая „Нива“, — а это означает верную смерть, — либо Стас и Рыхлый настигнут нас прямо в поезде. Это тоже смерть. Как ни крути, а выхода нет. Внизу нас убьют, наверху нас тоже убьют. Остается выбрать, где нам больше нравится умирать. Лично я предпочел бы свою собственную кровать…

Первым подошёл поезд, идущий в центр. Двери открылись, выпустив пассажиров. Народу в вагонах не то чтобы очень уж много, но есть.

Я оглянулся на преследователей. Убийцы шагали спокойно, внимательно наблюдая за нами. Конечно, куда им спешить? Они не клоуны, смешить никого не собираются. Они собираются стрелять.

Ей-Богу, на меня накатило что-то вроде головокружения. Неужели такое возможно? В конце двадцатого века, в самом центре дорогой моей Москвы. С ума сойти!

— Осторожно, двери закрываются, — приятным женским голосом предупредил поезд.

— Заходим! — рявкнул Олег. — Быстро!

Мы нырнули в состав. Стас и Рыхлый сделали то же самое. Нас разделял всего один вагон.

— Пропустите, пожалуйста. — Олег потащил меня в противоположный конец вагона. Обернулся на ходу. — Как ты?

— Нормально. Оклемался немного. А ты?

— Ничего. В норме.

— Как ты грохнулся с балкона… — ухмыльнулся я. — Думал — расшибешься.

— А-а-а, ерунда. Пригодился опыт героя-любовника. Посмотрел бы ты на меня в прежние времена. Такие штуки проделывал — эта детской сказкой покажется. Слушай. — Он посмотрел через плечо, словно боялся, что Стас и его приятель могут каким-то образом проходить сквозь стены. Вагонные в том числе. — Идея такая. На следующей остановке вылетаем из вагона и — пулей наверх.

— А „Нива“?

— Пока они найдут разворот, пока на светофоре постоят, мы уже будем далеко. А с этими двумя, — он кивнул за спину, — я уж баш на баш разберусь. Как идея?

— Бог её знает.

Я действительно не представлял, насколько хорош предложенный Олегом план. Никогда еще мне не доводилось „обрубать хвост“. Да и места эти я знал плохо. Какая следующая? „Динамо“? Там вроде рынок…

— Станция „Динамо“, — еще более любезно сообщил поезд.

— Ходу! — гаркнул Олег.

Мы выскочили из вагона и понеслись к эскалатору, оглядываясь на ходу. Стас и Рыхлый поспешали следом. Сердце плавно подкатило под горло. В легких словно граната разорвалась. До эскалатора оставалось не более трети пути, когда я заметил Бесцветного. Он спускался вниз, спокойно рассматривая встречных пассажиров. Вот мы и попались, мелькнуло у меня в голове. Но каковы сволочи, а? Понятно, что Бесцветный сообщил напарнику, в какую сторону мы едем, и спустился вниз, чтобы зажать нас прямо в составе. Перейти на другую ветку нам не дадут, а водитель „подстрахует“ наверху.

— Чёрт! — выдохнул Олег. — В вагон, живо.

Мы шмыгнули в вагон. После небольшой паузы нам вновь сообщили, что двери закрываются. Это чтобы мы не вздумали подставлять под них физиономии.

— Умные, твари.

Я заметил в глазах Олега затравленность. Не сомневаюсь, что и он видел в моих то же самое. И уже давно.

— Что будем делать?

— Идем по составу, перебегая из вагона в вагон.

— Зажмут.

— Конечно, но не раньше „Маяковки“, я прикинул. До хвоста ещё вагонов пять или шесть. На „Маяковке“ выскакиваем — и наверх.

— А смысл? Там, наверху, уже будет этот… на „Ниве“.

— Может, ещё и не будет. Центр, разгар дня. Как раз у „Маяковки“ поворот на Садовое и пост гаишный. Ему придётся постоять изрядно. Правила нарушать он не станет, а и захотел бы, так вряд ли сможет. В центре мы оторвёмся от машины. Самое главное.