Александр Граков - Дикие гуси

Зато он «трогал» всех эчмиадзинских девчонок подряд, не отставая в этом от своего папашки-кобеля. Мама их бросила, справедливо рассудив, что замены ее естеству муж среди женского населения города находит более чем достаточно. Добрался Эдик, в конце концов, и до Сони. Вчера, на танцах.

— Ой, какие мы сисечки отрастили! — проходя мимо нее, он в своей привычной хамской манере ухватился за действительно красиво развившуюся грудь Соньки и… еле удержался на ногах от оглушительной затрещины. Она же с отвращением потрясла в воздухе ушибленной о его щеку рукой.

— Себе отрасти — свои и лапай!

Хохот «коллег» сразил Эдика почище Сонькиной оплеухи. Он рванулся к ней.

— Ну, сучка, счас ты мне ха-а-роший минет будешь делать! — и… наткнулся на острую сталь выкидного ножа, который она всегда брала с собой на танцы. Так, на всякий случай…

— Потише, потише, ты — прыщ сексуально озабоченный! — Сонька знала, куда бить, чтоб без промаха. — Без наследства хочешь остаться?

Эдика отнесло от нее с той же скоростью: маза мазой, но кому она нужна с дыркой в боку. Зато побелел он так, что можно было пересчитать все прыщи на его физиономии.

— Клянусь родственниками, я сделаю так, что ты сама на коленях приползешь просить, чтобы я тебя трахнул! — произнеся эту клятву, он исчез в ночи. Больше в тот вечер его не видели ни на танцах, ни около…

«Айс, видать, отличный малый! — продолжала рассуждать Соня, сидя в своей комнате — Вот с ним бы я пошла танцевать с удовольствием. Такой и защитит в случае чего, — ей было отлично известно, что сынок майора попусту не грозит — обязательно какую-нибудь пакость устроит. А после того, что она устроила ему вчера принародно… Бр-р-р! — Сонька даже поежилась, — Уж лучше сбежать от греха куда подальше!»

Таким образом, она уже наполовину была подготовлена к предстоящему разговору с Айсом, когда он осторожно постучал в дверь ее комнаты.

— Можно войти?

— Неужели ты еще разрешения не разучился спрашивать? — проклятый язык опередил даже мысли. Сонька тут же исправилась: — Входи, входи, не заперто!

— Сидишь вот тут сиднем, а люди, между прочим, в это время великие дела творят! — он уже отошел от шока первой встречи — захотелось попикироваться.

— Вижу! — съязвила в ответ Сонька. — Ты, по всей вероятности, ведешь раскопки пирамиды Хеопса. Рассказал бы лучше о море что-нибудь, чем политинформацию читать! Ни разу за всю свою сознательную жизнь не полежала на морском пляже! — подосадовала она.

— Да ты что? — ужаснулся Айс. — Живете между двумя морями, и ни на одном не удосужилась побывать? А вообще, — сколько той жизни твоей — побываешь еще, и не раз. Да, кстати, я на днях в Сочи собираюсь, можешь прошвырнуться со мной, если желаешь, — бросил он как можно более небрежно, вроде речь шла о небольшой прогулке на яхте. Эффект не замедлил сказаться.

— Ой, Айс, миленький, — Сонька заерзала на стуле, поражая его своей непосредственностью, — возьми меня с собой, а? А то меня здесь один долбодуй так уже достал… — поняв, что проболталась, прикусила язык.

— Ну-ка, ну-ка, — придвинулся он ближе, — расскажи подробнее об этом донжуане! Это серьезнее, чем ты думаешь! — предупредил он ее возражения.

Сонька вздохнула и выложила Айсу вчерашние угрозы Эдика Казаряна.

— Ну вот, теперь все становится на свои места! — облегченно вздохнул он.

— Расскажи теперь о море! — потребовала Сонька и уточнила: — О Черном.

— О нем надо рассказывать в стихах, — вздохнул Айс. — Ну, слушай: