Александр Граков - Дикие гуси

— Ты на что намекаешь? — с интересом уставился на него Олег.

— Да так… — смутился отчего-то вдруг Рашид, вспомнил, видимо, что здесь очень не любят болтливых и «случайная» пуля во время одного из боев очень свободно останавливает не в меру расходившегося «оратора». — Просто мысли вслух!

— Да, не очень-то они приятны — мысли перед боем! — согласился с ним Грунский и, почувствовав па себе прилив их, занялся от нечего делать разборкой и чисткой своего укороченного АКС-74. [19] АКС — автомат Калашникова для воздушно-десантных войск.

Часы ожидания боя — как они противны! И вот — атака!..

Удар на почти равнинное селение армяне нанесли с трех сторон, без поддержки артиллерии и танков, — так, на «гоп» рванули, не зная даже точной численности обороняющихся: разведчики, кроме сведений о трофеях, ничего больше толком не успели сообщить. Около двухсот штурмовиков пытались с ходу, в лоб ворваться в село со стороны поля, а остальные полтораста занимали новую позицию вокруг Тапа. Нападавшие летели по кочковатому полю, подбадривая себя несуразными воплями и короткими автоматными очередями — просто так пока, в никуда… А «турки» молчали.

Рашид и Петро бежали в самой гуще «штурмов». У хитрого, осторожного хохла во время этого рывка делалось все более непонимающее и встревоженное лицо.

— Шось тут нэ так, братику! — прерывающимся голосом начал он жаловаться Рашиду, когда до окраины села оставалось метров триста, — В тыхому омути, як кажуть…

Закончить афоризм он не успел, как будто вымершее, на первый взгляд, село ожило. Да еще как! Автоматно-пулеметный огонь, кашель гранатометов различных систем и залпы вертолетных НУРСов, переделанных на стационарные тележки с аккумуляторами запуска, — всю эту визжащую, рвущую живую плоть лавину огня выплеснуло атакующим в одно мгновение прямо в лицо. Наверное, сама старуха Смерть любовалась теперь с удовлетворением и злорадством на огромные «прокосы» в рядах «штурмов», которые заметались по ровному полю зигзагами, стремясь улизнуть неизвестно от чего, ибо то, что не «доработали» пули, подметали следом взрывы гранат и реактивных управляемых снарядов.

Олег наблюдал эту страшную картину, окапываясь и готовя позицию дальнего рубежа. До одного из домов на окраине села дотянула лишь небольшая группка штурмующих из пяти-шести человек. Они зацепились за дом, вели там даже бой — минут десять, но, в конце концов убедившись, что от «своих» поддержки ожидать нечего, бросили жилище и отступили назад, в поле.

И тут-то произошло событие, заставившее обе стороны на некоторое время прекратить огонь. На поле с флангов быстро катился огромный сплошной клуб пыли, настолько плотный, что лишь по надрывному гулу моторов, доносящемуся из него, можно было догадаться: танки идут! Да, это были азеровские Т-72! На огромной скорости они ворвались в поредевшие ряды штурмующих, поливая их свинцом из пулеметов, пушек… да и просто давя, наматывая на гусеницы армян — живых, раненых и убитых.

Артиллерия здесь помочь не могла, ни своя, ни чужая: все вперемешку, попробуй угадай, по какому квадрату вести огонь, если ситуация меняется в считанные секунды! Спасти жалкие остатки штурмующих после успешно захлебнувшейся — это было очевидно — атаки мог лишь эчмиадзинский «героический» батальон гранатометчиков (дистанция для ведения огня была подходящей). Куда там! Те, узрев быстроходные танки в слишком опасной близости, довольно резво доложили по рации «сорок пятому»:

— Нас обстреливают! — и, бросая оружие, не менее резво двинули в тыл…

А танкисты беспрепятственно носились по полю в стальных коробках, ведя огонь только осколочно-фугасными, прямой наводкой, почти в упор. Их рейд длился минут пятнадцать. Почему они не двинули сразу же после разгрома основной группы на окапывающиеся тылы — неизвестно. Во всяком случае, Бог в этот день был явно на стороне Грунского: «замесив» тех, кто не успел убежать с поля боя, вернее — убоя, танки резко развернулись и убрались так же внезапно, как и появились.

А армянам до самого вечера хватило работы — убирать оттуда куски свежего человеческого мяса.

«Боже ж ты мой, какое оно горячее!» — думал Олег, укладывая остатки чьей-то брюшины, перемешанные с землей и кровью, на плащ-палатку — импровизированные носилки.

Во время этой страшной «уборки» азеры постреливали, но не часто и не прицельно — просто, наверное, напоминая и давая понять:

— Ну что, вазгены, нахлебались кровушки? Вам достаточно или потребуете добавки?