Говард Хайнс - Последний бойскаут

Сара молчала, внимательно и немного виновато глядя ему в глаза.

— Что ты молчишь, Сара? Что ты на меня так смотришь? — спросил Джо. — Я одно могу тебе сказать: ты просто сволочь Настоящая сволочь.

— Да, конечно. И еще какая, — быстро заговорила она. — Ты прости меня, Джо, если, конечно, сможешь.

Джо усмехнулся.

— Постараюсь.

— Прости за то, что так все получилось. Я все прекрасно поняла.

— Что ты поняла? — с улыбкой спросил Джо.

— Я… Ты знаешь, мне не хочется об этом говорить. Просто я завтра поеду покупать собаку. Небольшую такую веселую собачку, скотч-терьера, а может быть, черного карликового пуделя, он так хорошо будет смотреться на зеленой траве сада… Представляешь — зеленое и черное? — быстро говорила Сара, стараясь сдержать слезы, звеневшие в ее голосе.

— Собаку… Пуделя или скотча… И после этого ты будешь говорить, что все поняла? — спросил Джо.

— Но ведь ты это хотел сказать? — Сара быстро стерла слезинку, выкатившуюся из угла глаза.

— Нет, Сара. Я хотел сказать, что ты — лживая сука. Я хотел сказать — пошла ты к такой-то матери. Тебе достаточно эмоции или добавить?

Проходивший мимо полицейский с удивлением посмотрел на них. Но на этот раз Сара поняла все правильно. Она бросилась к мужу и крепко обняла его, уже не сдерживая слез, — счастливых слез.

Джо гладил ее по голове. Ну что ж, все вернулось на круги своя. Пожалуй, это хорошо. Быть одному — нужно, необходимо, но быть все время одному — это ошибка. Да, пожалуй, он поступил правильно.

Сара подняла к нему заплаканное счастливое лицо.

— У нас все будет хорошо, да?

— Да, конечно, — Джо снова погладил ее по голове.

Джимми и Дерен стояли неподалеку. Дерен светилась от восторга, Джимми улыбался.

— Джо, прости, пожалуйста, что я тебя отвлекаю, — начал он.

Джо показал ему кулак.

— Нет, я серьезно: ты мне говорил о каком-то чемодане — там должна быть одна неприятная штучка, которая имеет способность взрываться. Надо бы ее передать в надежные руки: неровен час, что-нибудь случится.

— Когда мы неслись с этим чемоданчиком во всю прыть к «Колизею», ты что-то не особенно беспокоился, что он может помочь нам взлететь на воздух, — засмеялся Джо.

— Так тогда не до этого было, — засмеялся в ответ Джимми. — Шкурой надо рисковать тогда, когда без этого ничего не выйдет, а просто так — я не псих, я хочу загнуться при более подходящих обстоятельствах.

— Рановато еще нам загибаться, старина, мы еще пригодимся, — сказал Джо.

— Ты прав. Так что скажи мне, где взрывчатка-то? — спросил Джимми.

— Серый «ровер», чемодан должен быть на заднем сиденье, — Джо бросил Диксу ключи.

— На заднем сиденье ничего нет! — обеспокоенно крикнул Джимми.

— Как это нет? — удивился Джо. — Я помню, что он должен быть или на заднем сиденье, или в багажнике! Ты смотрел в багажнике?

— Забыл! — Джимми выбрался из «ровера» и направился к багажнику машины.

— Ну что? — Джо снял руку с плеча Сары и подошел к нему, — В багажнике есть что-нибудь?

Чемодан лежал в багажнике и выглядел вполне невинно. Джимми потянулся к замкам.

— Не открывай, все взорвется! — закричал Джо, бросаясь к. негру. — Не открывай же, дурак!

Но Джимми уже щелкнул замками — и его взгляду открылись плотные пачки долларов, уложенные на дно чемодана.

— Это что, теперь так выглядит взрывчатка? — поинтересовался Дикс.

— Деньги… — протянул Джо.

— Они самые, старина, — засмеялся Джимми. — Может, они и пахнут, и, пожалуй, не особенно хорошо, но уж что я тебе точно скажу — пока что не взрываются.

— Послушай, но ведь здесь должна была быть взрывчатка! — крикнул Джо. — Куда она пропала?

— И правда… — начал понимать Дикс. — Если бы я имел возможность выбирать между двумя такими чемоданчиками, я взял бы шесть миллионов.

— Говоришь, взял бы миллионы… Все ясно! — засмеялся Джо. — Твой любимый приятель Сэм Марком тоже хотел взять деньги, да перепутал чемоданы.

— Да, теперь ему станет так тепло и светло, что и на пляж ехать не придется, — злорадно сказал Джимми Дикс. — Отольются кошке мышкины слезки. Наверное, уже отлились.

…Сэм Марком сидел на диване и курил сигару. Ароматный дым поднимался от сигары, приятно щекотал ноздри, густым сизым облаком вился над головой.

Марком любил гаванские сигары, но курил их не очень часто, когда хотел сделать себе что-нибудь приятное, когда хотел расслабиться и когда хотел успокоиться. Сейчас ему необходимо было успокоиться.