Стивен Хантер - Мастер-снайпер

— Ох, Репп, — сказала она и заплакала у него на груди. — Это было так тяжело для тебя.

По крайней мере, это было очень простое предложение.

— Чтобы добраться до Реппа, — сказал им Литс, — мы должны найти этого Айхманна.

— Ага, капитан, но если мы не смогли найти одного оберштурмбанфюрера СС, то как, черт подери, мы найдем другого? — поинтересовался Роджер.

А Тони заметил:

— Вероятностей может быть бесконечно много. Возможно, этот человек мертв. Или уехал из страны. Или скрывается под видом рядового в каком-нибудь зенитном батальоне. Или взят в плен русскими. Или давно уже в Буэнос-Айресе.

— Если хоть одно из этих предположений верно, то нам не повезло. Но если он попал к нам в плен, то вполне возможно, что мы сумеем его отыскать. Вполне возможно.

— Итак, будем исходить из того, что он взят нами в плен, — согласился Роджер. — Но все же... — А другого выбора у нас нет.

— И если мы его найдем, то надо еще будет заставить его говорить, — напомнил Роджер.

— Я заставлю его говорить, — заверил Литс, — об этом можешь не беспокоиться.

Но Роджер беспокоился, потому что ему не понравилось выражение, проскользнувшее по лицу капитана, когда он это говорил.

Если Айхманн попал в плен, то он является собственностью армейской контрразведки, поскольку допрос пленных проводится ими. Поэтому на следующее утро они отправились в Аугсбург, где находилась контрразведка седьмой армии. Контрразведка вместе со штабом армии расположилась в старом поместье возле разрушенного города. Штаб армии занял главное здание поместья, а контрразведка — несколько разбросанных по холмам охотничьих домиков.

Для того чтобы увидеть майора Миллера, оперативного офицера контрразведки, им потребовалось приличное время, и это ожидание для Литса оказалось самым трудным. Для него это было труднее, чем прорываться под вражеским огнем в пункт № 11 или помогать доктору вскрывать труп недельной давности, потому что в обоих этих эпизодах ему приходилось хоть что-то делать. А тут пришлось просто сидеть. Минуты бежали одна за другой, и вдруг оказалось, что уже вечер. Наступила темнота, которая затопила все окна.

— Как по-немецки будет «ночь»? — спросил Литс у Тони.

— Брось, дружище. Ты и сам это прекрасно знаешь.

— Да, «нахт». Звучит так, словно взводится курок винтовки.

Вскоре появился Миллер, смертельно уставший, бледный веснушчатый человек лет сорока в военной шинели.

— Господи, извините, что так поздно, — сказал он вместо приветствия. — И долго вы, парни, меня здесь ждете?

— Несколько часов, сэр, — ответил Литс — Понимаете, нам нужна кое-какая помощь, поэтому мы и приехали сюда.

— Конечно, конечно. Слушайте, если б я только...

— Немецкие пленные. Особенно эсэсовцы. Выше майора. А именно оберштурмбанфюрер Айхманн из отдела под названием Амт четыре-В-четыре.

— Это гестапо.

— Гестапо? — переспросил Литс.

— В структуре РСХА. Центральная служба безопасности. Айхманн, говорите?

— Вы знаете его?

— Нет. Но мы уже начинаем разбираться в структуре РСХА.

— Ну ладно, где он может быть? Я имею в виду, если он у вас. Где нам его искать?

— Далеко отсюда. В замке. Извините, в секретном подразделении.

Литс почувствовал, как у него от удивления отпала челюсть.

— Так вы хотите получить туда допуск? — продолжал майор. — Ну что ж, это, конечно, можно организовать. Возьмите у своего начальства какое-нибудь письмо для контрразведки седьмой армии. Через неделю-другую оно придет ко мне с двадцатью шестью резолюциями разных шишек, и тогда...

— Майор, — прервал его Литс, — мы должны увидеть этого парня сегодня. Завтра, возможно, будет уже слишком поздно.

— Слушайте, ребята, поверьте мне, если бы я мог помочь, я бы это сделал. Но я беспомощен. Смотрите, — он достал из-под стола руки и сложил запястья так, словно они связаны. Потом слабо улыбнулся и сказал: — Они связаны. Понимаете ли, эти офицеры считаются разведывательным источником огромной важности. Мы их держим в центре допросов, как я уже сказал, в замке. Были разговоры, чтобы позже сделать общий центр для допросов. Видите ли, многие из них работали против русских. Давайте посмотрим правде в глаза: эта война уже закончилась, но на носу следующая. И эти парни приняли первый бой в этой будущей войне. У них есть всевозможная агентура в русской среде, в коммунистических ячейках сопротивления, разбросанных по всей Европе, они обладают знаниями о сотнях разведывательных операций. Они — настоящее сокровище, они ценятся на вес золота. То есть они...